Избранные сочинения в шести томах. Том 1-й (ЛП)

— Отсюда до делаварских селений. Соколиный Глаз украл мою жену. Он должен привести ее обратно, или его скальп будет висеть на шесте и сохнуть в моем вигваме. — Соколиный Глаз ничего не крал, гурон. Он родился не от воров, и воровать не в его привычках. Твоя жена, как ты называешь Уа-та-Уа, никогда не станет женой канад¬ ского индейца. Ее душа все время оставалась в хижине де¬ лавара, и наконец тело отправилось на поиски души. Я знаю, Ягуар очень проворен, но даже его ноги не могут угнаться за женскими желаниями. — Змей делаваров просто собака; он жалкий утенок, который держится только на воде; он боится стоять на твердой земле, как подобает храброму индейцу! — Ладно, ладно, гурон, это просто бесстыдно с твоей стороны, потому что час назад Змей стоял в ста футах от тебя, и, не удержи я его за руку, он прощупал бы проч¬ ность твоей шкуры ружейной пулей. Ты можешь пугать девчонок в поселках рычанием ягуара, но уши мужчины умеют отличать правду от неправды. — Уа-та-Уа смеется над Змеем! Она понимаем, что он хилый и жалкий охотник и никогда не ступал по тропе войны. — Почему ты знаешь, Ягуар? — со смехом возразил Зверобой. — Почему ты знаешь? Как видишь, она ушла на озеро и, вероятно, предпочитает форель ублюдку дикой кошки. Что касается тропы войны, то, признаюсь, ни я, ни Змей не имеем опыта по этой части. Но ведь теперь речь идет не об этой тропе, а о том, что девушки в английских селениях называют большой дорогой к браку. Послушай моего совета, Ягуар, и поищи себе жену среди молодых гуронок; ни одна делаварка не пойдет за тебя добровольно. Рука Ягуара опустилась на томагавк, и пальцы его су¬ дорожно сжали рукоятку, словно он колебался между бла¬ горазумием и гневом. В этот критический момент подошел Расщепленный Дуб. Повелительным жестом он приказал молодому человеку удалиться и занял прежнее место на бревне рядом со Зверобоем. Некоторое время он сидел молча, сохраняя важную осанку индейского вождя. — Соколиный Глаз прав, — промолвил' наконец иро¬ кез. — Зрение его так зорко, что он способен различить 276

истину даже во мраке ночи. Он сова: тьма ничего не скры¬ вает от него. Он не должен вредить своим друзьям. Он прав. — Я рад, что ты так думаешь, минг, — ответил охот¬ ник, — потому что, на мой взгляд, изменник гораздо хуже труса. Я равнодушен к Водяной Крысе, как только один бледнолицый может быть равнодушен к другому бледноли¬ цему. Но все же я отношусь к нему не так плохо, чтобы за¬ влечь его в расставленную тобой ловушку. Короче говоря, по-моему, в военное время можно прибегать к честным уловкам, но не к измене. Это уж беззаконие. — Мой бледнолицый брат прав: он не индеец, он не должен изменять ни своему Маниту, ни своему народу. Гуроны знают, что взяли в плен великого воина, и будут обращаться с ним, как должно. Если его станут пытать, то прибегнут лишь к таким пыткам, каких не выдержать обыкновенному человеку; а если его примут как друга, то это будет дружба вождей. Выражая столь своеобразно свое почтение пленнику, гурон исподтишка следил за лицом собеседника, желая подметить, как тот примет подобный комплимент. Однако серьезность и видимая искренность гурона не позволили бы человеку, не искушенному в притворстве, разгадать его истинные побуждения. Проницательности Зверобоя ока¬ залось для этого недостаточно, и, зная как необычно ин¬ дейцы представляют себе почет, воздаваемый пленникам, он почувствовал, что кровь стынет в его жилах. Несмотря на это, ему удалось так хорошо сохранить невозмутимый вид, что даже такой зоркий враг не заметил на лице блед¬ нолицего ни малейших признаков малодушия. — Я попал к вам в руки, гурон, — ответил наконец пленник, — и, полагаю, вы сделаете со мной то, что найдё¬ те нужным. Не стану хвастать, что буду твердо переносить мучения, — я никогда не испытывал этого, а ручаться за се¬ бя заранее не может ни один человек. Но я постараюсь не осрамить воспитавшего меня племени. Однако должен те¬ перь же заявить, что, поскольку у меня белая кровь и бе~ лые чувства, я могу не выдержать и забыться. Надеюсь, вы не возложите за это вину на делаваров или их союзни¬ ков и друзей — могикан. Всем нам более или менее свой¬ ственна слабость, и я боюсь, что белый не устоит перед жестокими телесными муками, в то время как красноко¬ 277