Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й

и даже те самые книги, какие, я догадываюсь, нравятся и вам — он вас всегда поймет, чего я, к сожалению, не могу сказать про себя. — Ну и что же? — нетерпеливо воскликнула Мэйбл. — Зачем сейчас об этом толковать? Да и вообще, к чему все эти разговоры? — А кроме того, парень так речисто выражает свои мысли, что я нипочем с ним не сравнюсь. Коли есть кто на свете, о ком я способен говорить убедительно и красноре¬ чиво, \ак это вы, Мэйбл, а ведь стоит вспомнить наш последний с ним разговор, тут Джаспер не только заткнул меня за пояс, а, можно сказать, совсем пристыдил. Он рас¬ сказал мне, как вы просты душою, какое у вас доброе, от¬ зывчивое сердце и как вы презираете мелкое тщеславие: вы легко могли бы выйти за офицера — это он так гово¬ рил, — но для вас главное — чувство, и вы предпочтете последовать голосу сердца, чем даже стать полковницей. Он говорил много такого, что согрело мне душу, и про то, что вы красивы и меньше всего думаете о своей красоте, и что ваши движения так естественны и грациозны, что на¬ поминают резвящуюся лань, хоть вы сами того не подозре¬ ваете, и какие у вас верные и разумные взгляды, и какое доброе, великодушное сердце... — Джаспер! — воскликнула Мэйбл, уступив наконец своему чувству, которое прорвалось с неодолимой силой, точно долго сдерживаемый речной поток, и упала в объ¬ ятия молодого человека, плача, как ребенок и с беспомощ¬ ностью ребенка. — Джаспер, Джаспер, почему вы это от меня таили? Ответ Пресной Воды прозвучал невразумительно, как, впрочем, и весь их последующий бессвязный диалог. Но язык чувства нетруден для понимания. Час пролетел для влюбленных, как минута обычной жизни; и, когда Мэйбл, очнувшись, вспомнила о существовании остального мира, ее дядюшка в величайшем нетерпении мерил шагами па¬ лубу «Резвого», удивляясь, почему это Джаспер зевает, когда ветер такой благоприятный. Но первой мыслью Мэйбл был тот, кого сделанное ею открытие по части сво¬ их истинных чувств касалось самым непосредственным образом. — О Джаспер, — воскликнула она голосом приговорен¬ ной к смерти, — а как же Следопыт? Пресная Вода вздрогнул — не от малодушного страха, 447

а от мучительного сознания, что он причинил другу непо¬ правимое горе; в растерянности огляделся он по сторонам, не понимая, куда тот скрылся. Следопыт вовремя исчез, выказав чуткость и деликатность, которые сделали бы честь даже искушенному в учтивости придворному. Несколько минут влюбленные молча ждали его возвращения, не зная, что делать в столь трудных и необычных обстоятельствах. Наконец они увидели своего друга. Он возвращался мед¬ ленно, с задумчивым и даже удрученным видом. — Теперь я знаю, Джаспер, что ты разумел, говоря, что можно понимать друг друга без единого слова, — сказал Следопыт, остановившись перед поваленным деревом, на котором сидела юная пара. — Да, теперь я понимаю. И увлекательный же это, должно быть, разговор, когда ве¬ дешь его с такой девушкой, как Мэйбл Дунхем. Эх, дети, дети! Говорил я сержанту, что я ей не пара, — такой неве¬ жественный старый дикарь, как я, — так нет же, он этого и слышать не хотел. Джаспер и Мэйбл сидели, как осужденные, словно наши прародители в «Потерянном раю» Мильтона !, когда со¬ деянный грех впервые свинцовой тяжестью лег им на душу. Никто из них не решался пошевелиться, а не то что заго¬ ворить, оба они в эту минуту готовы были отречься от обретенного счастья, только бы вернуть другу утраченный душевный покой. Джаспер был бледен как смерть, тогда как на щеках Мэйбл девичья скромность зажгла такой по- зкар, какого они не знали, даже когда она была жизнера¬ достна и беспечна. Счастье разделенной любви придало ее лицу какую-то особенную нежность и мягкость, и она была удивительно хороша. Следопыт уставился на нее с нескры¬ ваемым восхищением, а потом залился долгим ликующим смехом — так смеется наивный дикарь, выражая свой восторг. Но он сразу же осекся, вспомнив с болью, что эта прелестная юная девушка навсегда для него потеряна. По крайней мере, с минуту бедняга не мог прийти в, себя. Наконец овладев собой, он сказал с достоинством и даже с какой-то торжественной важностью: — Я всегда знал, Мэйбл Дунхем, что каждому дано свое, но я забыл, что мне не дано нравиться молодым кра¬ 1 Мильтон (1608—1674) — знаменитый английский поэт, ав¬ тор поэм на библейские темы — «Потерянный рай» и «Возвращен¬ ный рай». 448