Избранные труды

Арбитражное законодательство никогда не упоминало третьих лиц в качестве возможных участников процесса. В литературе неоднократно отмечалось, что отсутствие регламентации в Правилах этой процессуальной фигуры является недостатком данного акта[223]. Проект Правил рассмотрения хозяйственных споров государственными арбитражами 1963 г. содержал статью, предусматривающую, что до вынесения решения в дело могут вступить в качестве третьих лиц организации, заявляющие самостоятельные требования на предмет спора. Р. Ф. Каллистратова признавала удачной эту статью[224], однако в окончательно утвержденной редакции Правил эта статья отсутствует[225]

. И новейшее процессуальное законодательство не упоминает фигуры третьего лица, заявляющего самостоятельные требования на предмет спора. Для такого законодательного решения существуют достаточно веские основания.

В гражданском судопроизводстве вопрос о процессуальном положении третьих лиц с самостоятельными требованиями решается просто: они пользуются всеми правами и несут все обязанности истца (ст. 27 Основ). Аналогично решался этот вопрос и в ГПК РСФСР 1923 г., ст. 169 которого указывала, что третье лицо с самостоятельными требованиями вступает в дело путем предъявления иска на общих основаниях.

О том, что гражданское процессуальное положение третьих лиц с самостоятельными требованиями мало чем отличается от положения истца, говорят многие исследователи.

Так, М. С. Шакарян утверждает: …третье лицо с самостоятельными исковыми требованиями по своему процессуальному положению является истцом, но, в отличие от первоначального истца, оно не возбуждает процесса, а вступает в уже начавшийся процесс. Поэтому третье лицо с самостоятельными исковыми требованиями пользуется всеми правами и несет все обязанности стороны в процессе. Исходя из этого, правильнее было бы (и практически удобно) именовать третье лицо с самостоятельными исковыми требованиями «третьим лицом-истцом»[226]

.

С. В. Аносова пишет: «…процессуальное положение третьего лица с самостоятельным требованием аналогично положению истца. В связи с этим следует отметить, что термин "третье лицо" применительно к лицу, предъявляющему самостоятельное требование на предмет спора, в лучшем случае имеет чисто техническое значение, а на наш взгляд, и вовсе не соответствует обстоятельствам вступления нового лица с самостоятельным требованием на предмет спора»[227].

Но не все специалисты разделяют подобный взгляд. Д. М. Чечот пришел к выводу, что при вступлении третьего лица в процесс суд должен рассмотреть два иска: иск первоначального истца и иск третьего лица, заявившего самостоятельные требования[228].

Разумеется, третье лицо с самостоятельными требованиями отличается от первоначального истца и соистца. Как правильно отмечала по этому поводу М. С. Шакарян, требования соистцов всегда адресованы к ответчику и не исключают друг друга. Иск третьего лица, в отличие от иска соучастников, не может быть заявлен совместно с первоначальным иском: он направлен, как правило, против первоначального истца и ответчика вместе. Тем самым требование первоначального истца и требование третьего лица исключают друг друга[229]

.

Однако все эти доводы не противоречат другому утверждению: третье лицо, заявляющее самостоятельное требование на предмет спора, – это истец, которому противостоит ответчик (или ответчики), у которого есть самостоятельные основания требования и которое оказывается в «чужом» процессе по той причине, что предмет спора по первоначальному иску и иску третьего лица совпали.

М. А. Викут правильно утверждает, что основания требования третьего лица могут быть такими же (не теми же, а такими же, аналогичными), или иными, чем у первоначального истца[230], но трудно согласиться с весьма категоричным заявлением М. X. Хутыза, что содержание понятий истца и третьего лица совершенно различно[231]

.

В процессуальной литературе общепризнано мнение о том, что участие нескольких истцов в деле может иметь место не только при соучастии, но и в других случаях, в частности при участии в процессе третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования на предмет спора[232].

Итак, проблематика третьих лиц с самостоятельными требованиями в принципе совпадает с проблематикой истца в любом процессе.

Т. Е. Абова осторожно указывала: «Думается, что… в арбитражном процессе в принципе не исключается возможность вступления в дело организации, заявляющей самостоятельные требования на предмет спора (по существу третье лицо с самостоятельными требованиями)…»[233]. Это утверждение можно выразить более категорично, обосновав его существующими правилами арбитражной процедуры. Кроме того, можно определить процессуальное положение такого третьего лица в арбитраже.