Избранные труды

В СССР в «Положении о дипломатических и консульских представительствах иностранных государств на территории СССР» говорится: «Однако неприкосновенность этих помещений не дает права… предоставлять в них убежища лицам, в отношении которых имеется постановление управомоченных на то органов Союза ССР и союзных республик об их аресте» (ст. 4)[1167].

Этого, однако, придерживаются не все государства. Договор по допросам уголовного права, заключенный в 1889 г. в Монтевидео семью государствами Латинской Америки, признает за дипломатическими представителями право предоставлять убежище политическим, но не уголовным преступникам. Такое же положение содержится в конвенции, заключенной на VI Панамериканской конференции в Гаванне 20 февраля 1928 г. между республиками Америки. В тех странах, где действует режим капитуляций, посольства и миссии являются местом убежища[1168].

Выдача преступников в современном праве имеет своим юридическим основанием конвенции, заключенные между отдельными странами, и законы, изданные в различных государствах. Вопрос о выдаче преступников является, таким образом, смежным для международного и уголовного права.

Отдельные законы о выдаче преступников на протяжении XIX и XX вв. были изданы почти во всех странах.

В конце XIX и в начале XX в. между большинством капиталистических стран были заключены специальные конвенции о выдаче преступников. Первый такой договор был заключен между Францией и Бельгией в 1834 г., причем в основу были положены принципы бельгийского закона 1833 г. Перед Октябрьской революцией Россия имела конвенции о выдаче преступников с Данией (1866), Голландией (1893), Италией (1871), Бельгией (1872 и 1881), с Швейцарией (1873), Испанией (1888), Португалией (1887), Люксембургом (1892), США (1887 и 1893), Японией (1911)ис другими странами.

Германия к 1933 г. имела договор с Бельгией, Бразилией, Болгарией и рядом других стран.

СССР специальных конвенций о выдаче преступников не заключал и специальных законов по этому вопросу не имеет.

Выдача преступников в современной практике имеет место лишь в отношении лиц, привлеченных к уголовной ответственности, или в отношении лиц, о которых имеется вступивший в силу приговор суда. Подлежат выдаче только лица, совершившие преступления, предусмотренные соответствующим договором. Из числа преступников, подлежащих выдаче, как правило (но не всегда), исключались и исключаются политические преступники. Вопрос о выдаче политических преступников всегда, как в практике, так и в теории, был очень спорным, что находит свое объяснение как в серьезности связанных с этим вопросом государственных интересов, так и в трудности дать общее определение политического преступления.

Невыдачу политических преступников юридически обычно объясняют принципом невмешательства во внутренние дела иностранного государства, а границы выдачи – «соображениями уголовной политики».

Однако нетрудно увидеть из истории этого вопроса, что проблема выдачи или невыдачи политических преступников непосредственно связана с интересами данного конкретного государства. Вопрос этот всегда возникал и решался в зависимости от политических и классовых задач, стоящих перед государством, к которому предъявлялось требование о выдаче.

Идея невыдачи политических преступников ведет свое начало от первой французской революции 1789 г. Art. 120 конституции 1793 г. содержал следующее постановление: «Французский народ предоставляет убежище иностранцам, бежавшим из отечества в результате борьбы за свободу, он отказывает в убежище тиранам»[1169].

Несомненно, однако, что правом убежища пользовались иногда и роялисты.

В международном праве идея невыдачи политических преступников впервые отмечается в трактате о выдаче, который США предполагали в 1792 г. заключить с Испанией, но в практику международных договоров она проникает только вслед за июльской революцией. Впервые этот принцип упоминается в договоре Франции со Швецией в 1831 г.

По вопросу о выдаче политических преступников неоднократно возникали серьезные дипломатические конфликты.

В буржуазной литературе делались попытки дать общее определение политического преступления. Однако все такие попытки оказывались несостоятельными.

Попытки дать определение политического преступления мы находим у Ульпиана, Стюарта Милля, Блюнчли, Гаусса, Филанджиери и у многих других авторов, но ни одна из них не может быть признана достаточной.

Понятие политического преступления в международных отношениях должно, конечно, при наличии договора о выдаче, базироваться на законодательстве обоих государств.