Избранные труды

Однако обязанность защищать законные интересы таких лиц от посягательств на них, связанных с их участием в закончившемся деле, за должностными лицами правоохранительных органов требуется сохранить. Конечно, в сложившихся условиях она не является процессуально-правовой. Может быть, поэтому ее нередко перестают ощущать как служебную и нравственную. Работы здесь непочатый край: как законодательной (такого законодательства практически нет), так и правоприменительной. Как защитить от последующей мести свидетеля или обвиняемого, раскаявшегося в содеянном и активно способствовавшего изобличению опасных преступников?

В нашей стране правоохранительной практике 20-х годов известны отдельные случаи, когда чекиста – участника оперативной комбинации, который вызвал особую ненависть врагов, укрывали под чужим именем, снабжали чужими документами, направляли на новое место жительства. Изредка бывало, что в другую местность направляли раскаявшихся политических обвиняемых. Сведений относительно защиты таким способом свидетелей или сообвиняемых по общеуголовным делам мне отыскать не удалось. Впрочем, не исключено, что единичные случаи подобного рода были.

Между тем в той массе заведомой лжи, полуправд и умолчаний, с которыми приходится сталкиваться сегодня следователю и суду, значительная часть – от боязни, от того, что давший правдивые показания свидетель или сообвиняемый по окончании процесса может оказаться в одиночестве, стать беспомощным против жаждущих мести лиц. Если мы не хотим этого, необходимо срочно предпринимать эффективные меры, например, установить совершенно новые по содержанию законодательные нормы, регламентирующие защиту свидетелей и некоторых других участников уголовного (а может быть, и гражданского) процесса от незаконного воздействия на них со стороны преступных и других неформальных структур.

При конструировании предлагаемых норм целесообразно воспользоваться зарубежным опытом. В частности, надо принять во внимание действующий в США Акт об усилении безопасности свидетеля[290]. Этим актом искушенный в борьбе с организованной преступностью, привыкший к ее жестокости, расторопности и практичности американский законодатель предоставил генерал-атторнею США весьма широкие права (и необходимые для их реализации средства) по защите свидетельствовавшего, в том числе и деятельно раскаявшегося члена преступной группы, от мести и расправы. Так, генерал-атторней вправе поместить защищаемого свидетеля в специальное (при необходимости охраняемое) место, снабдить его (когда требуется) документами на новое имя, оказать содействие в получении средств, обустройстве на новом месте.

Согласно Акту об усилении безопасности свидетеля меры по его охране могут быть приняты в любой момент. Свидетель, если есть основания опасаться применения к нему насилия или иных незаконных мер воздействия, может быть помещен в специально приспособленное или подобранное помещение и обеспечен охраной.

Вопрос о защите участников процесса, которым предстоит давать показания, становится сегодня насущным и для советского уголовного судопроизводства. Практические работники, вплотную столкнувшись с организованной преступностью, напрямую ставят вопрос о необходимости разработки и принятия целевых законодательных актов, позволяющих государству оградить свидетелей, потерпевших, раскаявшихся сообвиняемых и других участников процесса от шантажа, провокаций, соблазнов и т. д., зачастую используемых преступными сообществами.

Однако принятие такого необходимого (но непривычного для нашей правовой системы) законодательства потребует определенного времени. А поскольку большая дорога начинается с маленького шага, то надо уже сегодня серьезно задуматься, нельзя ли что-то сделать сразу, чтобы уменьшить опасность досудебной обработки допрашиваемых.

Один из опытных нижегородских следователей в последнее время перестал указывать адреса свидетелей в некоторых из составляемых им обвинительных заключений. Причины: он не раз сталкивался с тем, что обвиняемые, узнав из врученных им копий обвинительных заключений домашние адреса наиболее важных свидетелей, стремились организовать давление на них – на кого угрозами, на кого посулами – и, случалось, добивались желаемого.

Отсутствие в списке лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, домашнего адреса или места нахождения свидетеля противоречит тексту ст. 206 УПК РСФСР. Однако, как утверждает тот же следователь, еще ни один прокурор и судья не указали ему официально на это нарушение, поскольку они разделяют опасения, в связи с которыми следователь отступает от буквального текста нормы закона.