Избранные труды

Как явствует из изложенного, вне зависимости от того, какой ответ будет на этот вопрос провозглашен, в реалии привлечение к ответственности будет носить выборочный характер, и нет гарантий, что выбираются и будут выбираться для возмездия (?) и искупления вины (?) самые виновные. В реалиях к уголовной ответственности привлекаются те, кого удается привлечь. Сложившееся положение представляется дисфункциональным по отношению к революционным преобразованиям в УСП, да и к процессам перестройки в стране в целом, по двум группам причин.

Во-первых, лица, совершившие в годы застоя относительно массовидные преступления потому, что «так делали все», не совершая преступлений сегодня, тем не менее представляют собой дисфункциональные элементы среды функционирования УСП. Они не желают ему успехов, совершенно логично опасаясь, что эти успехи могут привести к привлечению их самих к уголовной ответственности. В более широком социальном контексте такие опасения не могут не порождать, если не полностью, то по отдельным параметрам, негативного, или, во всяком случае, пассивного отношения к перестройке.

А между тем не исключено, что вовлечение в процессы перестройки сил, которые в годы застоя выражали свою активность в запрещенной деятельности, могло бы дать дополнительные импульсы этим процессам.

Во-вторых, сил, затрачиваемых правоохранительными органами для изобличения и наказания лиц, совершивших преступления в годы застоя, сегодня недостает для охраны перестройки. Кооперативное движение и индивидуальная трудовая деятельность практически беззащитны от проникновения в них преступных структур, от использования этих форм «для отмывания» добытых преступным путем денег, от паразитирования на них посредством рэкета.

Создание специальной службы для борьбы с организованной преступностью в органах внутренних дел также требует дополнительных, причем самой высокой квалификации, работников, других дополнительных сил и средств.

В-третьих, на гребне перестройки переломилось общественное представление о соотношении преступного и непреступного, похвального даже, в хозяйственной деятельности, в отправлении должностных обязанностей, еще в некоторых гранях человеческого поведения. В силу этого обстоятельства выборочное привлечение к уголовной ответственности в наши дни за деяния, имевшие в прошлом в ряде регионов относительно массовидный характер, оказывается нередко несправедливым.

А коли так – целесообразно, по крайней мере, обсудить вопрос о законодательном установлении временной грани привлечения к ответственности за хозяйственные, должностные и некоторые другие категории преступлений, совершенные в годы, которые мы сейчас именуем периодом застоя. Обозначением этой грани должна стать дата на том самом гребне перестройки, где переломилось общественное представление о преступном и дозволенном. В качестве этой даты могло бы быть названо, наверное, 1 января 1984 г. или даже 1 января 1985 г.

Этот своеобразный бессрочный (но не безусловный) мораторий на привлечение к уголовной ответственности не должен действовать, если лицо, о чьей уголовной ответственности идет речь, продолжало совершать преступления после установленной временной грани. Возможно, в качестве условий непривлечения к уголовной ответственности должны быть названы явка с повинной и возмещение ущерба. Впрочем, автор не уверен в целесообразности этих условий, во всяком случае, их абсолютизации. Естественно, освобождение от уголовной ответственности не исключает других правовых способов взыскания неосновательно нажитого.

Аналог такого подхода к решению проблемы автор видит в политических решениях объявления амнистии, но не в связи с юбилеями, на коренных переломах в жизни общества, с целью привлечь на свою сторону или хотя бы нейтрализовать силы, потенциально или даже активно противодействующие перестройке. Взглянем в собственное прошлое. Два сообщения «Известий». 1919 год, май. Первое сообщение из Риги: «Революционным Военным Советом армии Латвии объявлена амнистия всем обвиняющимся или уже осужденным за дезертирство или вооруженное сопротивление Советской власти». Не результат ли такой политики события, о которых повествует сообщение из Вологды: «Среди многочисленных знамен… знамя роты архангельцев, ушедших с белого фронта. «Из окопов белых мы пришли в окопы красных», – было написано на этом знамени»[318].

Сегодня ведь весьма правдоподобно предположить, что события, лихорадящие всю страну, в значительной мере инспирируются лицами, опасающимися ответственности за преступления, совершенные ими в годы застоя. «…За кулисами многих национальных конфликтов в Закавказье, – говорил председатель Комитета особого управления Нагорно-Карабахской автономной области A. И. Вольский, – стоят коррумпированные силы… Суть вопроса еще и в том, что наряду со второй, «теневой экономикой» в Азербайджане, в Армении, да и в Грузии сформировалась и «вторая власть», выражающая и обслуживающая интересы коррумпированных слоев».