Избранные труды

«Необходимо освещать и положительные стороны работы правоохранительных органов, а СМИ пока отражает только плохое»; «Часто освещение темы носит поверхностный характер, материалы готовятся некомпетентными лицами»; «СМИ необъективно освещает деятельность правоохранительных органов: в последнее время тенденция представить хорошими обвиняемых, а плохими работников правоохранительных органов… Журналисты торопятся приобрести известность за счет сенсаций»; «Критикуемой стороне на страницах газет слово обычно не дается, напротив, попытки использовать гласность однозначно истолковываются как стремление защищать «честь мундира». Такая гласность вряд ли принесет ощутимую пользу делу укрепления социалистической законности и так далее практически во всех анкетах, не исключая и анкеты тех 17 % следователей, которые оценили сегодняшнее количество правовых публикаций как недостаточное.

Весьма показательно распределение ответов на вопрос: «Повлияло ли выступление СМИ на оценку расследования (судебного разбирательства) общественным мнением?»

Настораживает высокий процент неинформированности о выполнении публикациями своей основной задачи – формирования общественного мнения.

Раздраженность (далеко не всегда необоснованная) доходит у значительной части респондентов до того, что они… забывают закон. В среднем 70 % следователей и 85 % прокуроров ответили, что выступление СМИ до возбуждения уголовного дела с указанием на виновность конкретных лиц недопустима.

При наличии в Законе пункта 4 ст. 108 УПК РСФСР, прямо называющего статьи, заметки и письма, опубликованные в печати, поводами к возбуждению уголовного дела, такой большой процент ответов, отрицающих возможность выступлений СМИ до возбуждения уголовного дела, нуждается, конечно, в осмыслении. Представляется (хотя могут быть и другие объяснения), что сработал характерный для правоохранительной системы стереотип отчуждения от СМИ. Автору уже не раз приходилось высказывать мысль, что нагромождение различных препятствий на пути сотрудничества правоохранительных органов и СМИ имеет в своей основе стремление уйти от социального контроля.

Подчеркну: на приведенных данных исследователь основывает оценку нереального состояния публикаций (для этого нужны дополнительные данные) – приведенные данные дают основания для оценок отношения юристов к выступлениям СМИ, сегодняшнего состояния их профессионального сознания в этой специальной сфере.

Наличие предубеждений проявляется в подготавливаемых ведомствами актах. Анализ п. 3 ст. 5 Закона «О статусе судей в СССР».

Вот формулировка п. 3 ст. 5 Закона: «Средства массовой информации не вправе предрешать в своих сообщениях результаты судебного разбирательства по конкретному делу или иным образом воздействовать на суд до вступления решения или приговора в законную силу».

Итак, средствам массовой информации запрещается: во-первых, предрешать в своих сообщениях результаты судебного разбирательства, и, во-вторых, иным образом воздействовать на суд.

Неопределенность, безразмерность второй формулировки приводит в ужас. В случае большого желания под нее можно подвести все что угодно, даже простое сообщение о факте, не говоря уже об изложении речей сторон. Изложила газета речь прокурора – воздействие на суд, выступил по ТВ общественный защитник – воздействие на суд. Но ведь судебное заседание у нас проходит, за прямо оговоренными в законе исключениями, гласно. Так почему же те, кто не смог прийти в суд, не вправе знать то, что восприняли пришедшие туда?

С другой формулировкой положение еще пикантнее: она попросту не в ладах с русским языком. Что значит «предрешать»? Принимать решение, обязательное для принятия другого решения. СМИ по уголовному делу никаких решений не принимают.

Вот что еще показательно: в формулировке закона исчез тот флер, таинственный покров, который накидывается на ограничение прав прессы в различного рода объяснениях. Речь ведется вовсе не о том, что нельзя громогласно называть подсудимого виновным (с таким ограничением вряд ли кто сегодня стал бы спорить), закон говорит – не сметь публично анализировать действие судьи даже в тех случаях, когда он, к примеру, отправил дело на доследование вследствие плохо проведенного судебного следствия или своей нерешительности.

Причем, обратите внимание, до какой поры[358] действует закон – до вступления решения или приговора[359] в законную силу, т. е. до того момента, когда исправление ошибки становится втройне труднее: кассационная проверка уже прошла или стала невозможной.

Словом, становится совершенно очевидным, что ч. 3 ст. 5 Закона о статусе судей – это способ увести последних от социального контроля, наиболее эффективный метод которого сегодня – это выступления средств массовой информации.