Избранные труды

И совсем уже негожий для взаимоотношений внутри правоохранительной системы характер приобрели взаимные обвинения представителей прокуратуры, суда, органов КГБ внутри самой прокуратуры в связи с рассмотрением Верховным Судом СССР дела Чурбанова и др. и деятельностью следственной группы под руководством Гдляна.

При резком, принципиальном возрастании роли суда в условиях построения правового государства очень опасной может оказаться несамокритичность представителей судебного ведомства. Ведь именно оно – на выходе технологической линии уголовного судопроизводства.

Одна из болей последних лет – межнациональная напряженность. Для правоохранительной системы многие из проявлений этой напряженности, нарушающие не только общественный порядок, но и общественную безопасность, оказались неожиданными, а способы реагирования далеко не всегда адекватными. Вот две выписки из статьи начальника Политического управления МВД СССР:

«…Мы столкнулись с тем, что в ряде республик служители Фемиды, заигрывая с общественным мнением такого рода, потакали по сути дела экстремистам самого пошлого толка. И можно с уверенностью сказать, что горе и боль наших сограждан, оказавшихся жертвами экстремизма, – в известной мере на совести этих конъюнктурщиков от закона»[393].

И далее:

«У меня скопился “пухлый” архив высказываний новоявленных лидеров» на площадях различных республик: это синтез антисоветчины с расизмом, антигосударственной пропаганды и русофобии… И – полная безнаказанность. Ни одного серьезного штрафа, предусмотренного законом: местные прокуроры словно бы глохнут на время этих выступлений, суды безмолвствуют. И, как результат, – растерянность, дезориентация работника милиции, солдата внутренних войск.

Свидетельством тому их недоуменные письма: «…Ведь на наших глазах призывают, товарищ генерал, бить людей только потому, что они иной национальности. А мы стоим и вроде бы ни при чем… Да в любой другой стране за это бы судья догола раздел болтуна», – написал мне молоденький сержант[394].

Следственные подразделения министерства, еще не успев стать в ходе эксперимента самостоятельными ведомствами, уже дали яркие примеры ведомственного подхода к решению проблемных ситуаций.

За отсутствие взаимопонимания между ведомствами расплачиваются подчас раскаявшиеся обвиняемые. По сложным в доказательном отношении делам о хозяйственных и должностных преступлениях суды нередко игнорируют старое юридическое правило «большое наказание назначается за большую вину, а не за большую степень ее доказанности», и дающие правдивые показания подсудимые получают более суровые наказания, чем беспардонно лгущие.

Вообще о суде сегодня надо говорить особо. Чтобы не показалось, что автор, старожил МВД, необъективен, скажу, что в цитированной статье начальника Политуправления МВД СССР ведомственные пристрастия, конечно, тоже наличествуют. Местные органы внутренних дел в Сумгаите, Степанакерте, в Ферганской долине, в Абхазской АССР и других местах в ходе межнациональных столкновений тоже заслужили немало упреков.

Нельзя забывать, что ведомственное (общественное!) мнение формулируется по вертикали, сверху. Оно редко способно занять самостоятельную позицию по отношению к руководству ведомства.

Необходимым условием перестройки является формирование профессионального общественного мнения. Функционально оно стало бы работать в двух взаимосвязанных направлениях: во-первых, объединяло бы юристов в решении общих правоведческих задач, в противостоянии давлениям на юриспруденцию в целом, и, во-вторых, служило бы эффективным нравственным мерилом порядочности юриста, вознесению на Олимп достойного и низвержению недостойного, вне зависимости от их места работы, служебных успехов и должностного положения.

«Не хватало общественного мнения, – писал Д. Гранин в несколько иной связи, – которое могло бы протестовать, встать на защиту, ославить непорядочного, отлучить ученого, нарушившего нормы научной этики… Требовались акты единоличного мужества для того, чтобы дать понять человеку, что он совершил подлость. Система же общественного мнения делает это коллективно, вынуждает это делать, в том ее сила. Разговор о порядочности – разговор сегодня насущный, хотя вести его не просто, понятия о порядочности разошлись»[395].

И еще: «Общественное мнение не требует сговора, оно требует среды, возможности собираться, обмениваться мнением, рассуждать…»[396]

Воссоздание единого общественного мнения юристов, подвергшегося разъедающей коррозии в длинные ночи культа личности и особенно в серые, интеллектуально немощные дни застойных лет, – процесс непростой, и судя по всему, длительный.

В качестве первых шагов по этому пути представляется необходимым:

1) создание Союза деятелей юстиции, объединившего бы в себе правоведов вне зависимости от их ведомственной принадлежности: судей и юрисконсультов, адвокатов и следователей, прокуроров и оперативных уполномоченных, ученых и работников ИТУ.