Избранные труды

Нужно было, конечно, сразу же после задержания ехать на обыск в дом Устовича. Однако это только у следователей по особо важным делам в производстве одновременно находится лишь одно уголовное дело, которому и отдается все время. У меня же в сейфе лежало с десяток самых разных уголовных дел. Оперуполномоченный БХСС[214], задержавший Устовича, сразу после этого занялся организацией снятия остатков у него на складе. Дело тоже неотложное. Кстати, запомним, это пригодится в дальнейшем: при снятии остатков среди прочего были обнаружены в излишках три мешка сахара. Короче, в этот день мы не смогли вырваться на обыск. А на другой – задула пурга.

Должен вам сказать, что сахалинская пурга – это масса снега, находящегося в беспорядочном движении длительное время – сутки, двое… Пурга – это нарушение коммуникаций, прекращение движения транспорта, языки сугробов до окон третьего этажа тогдашнего здания Управления внутренних дел. Когда после своей первой сахалинской пурги я пришел в кабинет и разделся, то обнаружилось, что шинель бела изнутри. Снег не стряхивался, будто каждую снежинку кто-то маленьким молоточком аккуратно вколотил в изнанку форменного сукна.

Словом, прошло два дня после задержания Устовича, прежде чем мы приехали на обыск к нему в дом. Мы опоздали: похищенные продукты были вывезены, сусеки выметены, полы чисто вымыты. Жена Устовича встретила оперативную группу (нас было двое) подчеркнутыми выражениями беспокойства о судьбе исчезнувшего мужа. Здесь она переиграла. Оперуполномоченный БХСС, присутствовавший при снятии остатков на складе после задержания меланжевого транспорта, видел ее в помещении пекарни. Так что арест мужа не остался для нее неизвестным. Перепрятывание похищенного служило лишним тому доказательством.

Однако мы приехали на обыск. Ни одно событие, ни преступное, ни добродетельное, не проходит бесследно. Если следы уничтожают, то остаются отметины от действий по их уничтожению, нередко более заметные, чем скрываемые следы. Что-то имеющее для расследования информационную ценность всегда можно найти – для этого, правда, надо знать, что искать, и уметь искать, уметь не только смотреть, но и видеть.

Подбадривая себя подобными соображениями, мы пригласили понятых (соседей – одновременно смущенных и любопытствующих) и зачитали постановление на обыск. Предложили хозяйке помещения выдать отыскиваемое. В ответ услышали: «Какое там еще какао, детишек кормить нечем!» И, ей-богу, усмехнулась, как мне показалось, победоносно. А зря!

В криминалистике есть такое понятие – негативные (отрицательные) обстоятельства. Профессор дореволюционной России Н. Д. Сергеевский называл их несообразностями. В широком смысле под негативными обстоятельствами понимаются такие обнаруженные при расследовании факты, существование которых противоречит нормальному течению событий. В более узком смысле под негативными обстоятельствами понимается отсутствие объектов, которые при обычном положении вещей не могут отсутствовать. Хрестоматийным примером негативного обстоятельства является отсутствие следов крови на месте обнаружения трупа с проникающими ранениями[215].

Вот такое отрицательное обстоятельство и обнаружилось в самом начале обыска в доме Устовича. Во всяком семейном доме при нормальном положении вещей имеется какой-то запас продуктов. В доме же, который подвергался обыску, не обнаружилось ни то что какао или коньяка – крупинки сахарного песку или грамма сливочного масла не было. Хотя запасы продуктов, нехарактерных для склада пекарни (мясо, икра, солености), были в достаточно большом количестве. Несообразность?

Значит, точно: вывезли похищенное, надо искать следы вывезенного и вывоза.

В психологическом состоянии всякого следователя, молодого в особенности, в ходе обыска или осмотра явственно просматриваются два этапа. Первый – до начала работы, на пороге помещения или местности, подлежащих обследованию. Объект представляется громадным и неисчерпаемым, преступник – изворотливым, собственные выводы и построенные на них планы – зыбкими и неопределенными. В зависимости от опыта и характера следователя состояние это варьируется от чуть заметного волнения до легкой паники. Лучший способ совладать с собой – это начать работать (второй этап). И тогда глаза вновь обретут зоркость, пальцы – гибкость, а кожа затылка – чувствительность к косым взглядам обыскиваемых. (Да, да, направление взглядов и вообще поведение обыскиваемого – это важные ориентиры при поисках. Помните, как Шерлок Холмс у Конан-Дойля инсценированными криками «пожар!» заставил женщину броситься к тайнику в своей квартире, где она скрывала важный документ?)

Но бывает так, что длительные и тщательные поиски не дают никаких результатов, и тогда у нетвердого характером следователя начинают опускаться руки. Появляются мысли, что он ошибся в своих предположениях, что обвиняемый спрятал искомое совсем в другом месте, что он, следователь, предстает перед присутствующими смешным в своих поисках несуществующего…