Избранные труды (сборник)

Так, Докуев, Магомадов, Фрей и Браун были осуждены: Магомедов по ст. 136 «а» УК РСФСР, а остальные по ст. 19 УК РСФСР и ст. 2 ч. 2 Указа от 4 июня 1947 г. «Об усилении охраны личной собственности граждан». Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР на основании ст. 4 Указа от 27 марта 1953 г. «Об амнистии» сократила наполовину сроки наказания всем осужденным за исключением Магомадова. На Магомадова, совершившего покушение на умышленное убийство, амнистия в силу ст. 7 Указа от 27 марта 1953 г. не распространялась[606].

Добровольный отказ от преступления

Согласно закону, добровольный отказ от преступления является безусловным основанием устранения ответственности лица за начатое преступление.

Добровольный отказ – это окончательный отказ лица от совершения задуманного им и начатого преступления при наличии сознания возможности причинения преступного ущерба.

Добровольный отказ характеризуется двумя признаками – добровольностью и окончательностью. Отказ признается добровольным, если лицо сознавало возможность успешного выполнения преступного намерения, но отказалось от завершения преступления. Важно установить факт сознания лицом возможности совершения преступления, а не саму эту объективную возможность. Последняя может отсутствовать, но если лицо, не подозревая о невозможности совершения преступления, добровольно отказывается от него – налицо добровольный отказ. Так, добровольно отказавшимся от хищения признается лицо, которое, не зная, что в несгораемом шкафу отсутствуют деньги, по собственному побуждению отказывается от хищения, прежде чем начинает взлом сейфа.

Поскольку для добровольного отказа требуется от лица, чтобы оно сознавало возможность успешного совершения преступления, постольку содержание мотивов отказа не влияет на решение вопроса о добровольности отказа. Советское уголовное право не ставит добровольность отказа в зависимость от содержания мотивов[607]. Опреде ление мотива отказа для советского суда является не самоцелью, а средством определения в спорных случаях того, сознавало или не сознавало лицо возможность успешного совершения преступления.

Бесспорно имеется добровольный отказ, например, в действиях матери, которая, задумав отравить ребенка, приготовила для этой цели яд, но, подойдя к кровати спящей дочери, глубоко раскаивается в своем намерении и немедленно уничтожает яд.

Но добровольный отказ имеется и в действиях лица, которое, боясь ответственности, отказывается от завершения начатого преступления, сознавая полную возможность успешного его выполнения.

Добровольный отказ содержится и в действиях лица, которое отказывается от доведения преступления до конца под воздействием просьб, уговоров или даже угроз жертвы, если эти последние не исключали полностью или не делали маловероятным успех выполнения преступления. Так, некто Брызгалов отказался от совершения изнасилования потому, что женщина начала стыдить его и уговаривать. С полным основанием УКК Верховного Суда РСФСР отменила приговор, которым Брызгалов был осужден за покушение на изнасилование, признав в его действиях добровольный отказ от преступления[608].

Добровольный отказ будет даже и в том случае, когда мотивом его оказывается намерение совершить другое преступление. А. и И. по предварительной договоренности проникли ночью в овощную палатку с целью хищения государственного имущества. В палатке они увидели висящее на гвозде кожаное пальто заведующего палаткой стоимостью в 1330 рублей. Отказавшись от хищения овощей, они похитили пальто. Народный суд осудил их по ст. 19 УК РСФСР и ст. 2 Указа от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и по ч. 2 ст. 1 Указа от 4 июня 1947 г. «Об усилении охраны личной собственности граждан»[609].

Такая квалификация нам представляется неправильной. Для обвинения в покушении на хищение социалистического имущества необходимо, чтобы хищение государственного или общественного имущества было прервано по не зависящим от субъектов обстоятельствам. В данном случае А. и И. не совершили хищения государственного имущества не потому, что такое хищение по объективным причинам стало невозможным или затруднительным. Они сознавали возможность успешного окончания хищения государственного имущества, но отказались от хищения, хотя и по весьма низменным мотивам, чтобы похитить более ценное личное имущество. Поэтому по данному делу, на наш взгляд, А. и И. должны были быть осуждены только за хищение личной собственности, а от ответственности за покушение на хищение государственного имущества они должны быть освобождены.