Избранные труды (сборник)

Понятно, что по столь важному вопросу, как вопрос о том, подлежит или, не подлежит лицо уголовной ответственности, в нашей уголовно-правовой литературе, а тем более в учебниках не может быть двух мнений. Отсутствие единой точки зрения при решении указанного вопроса объясняется неточным определением покушения на преступление. Авторы учебников пишут о добровольном отказе «от покушения», «при покушении». А проф. А. А. Герцензон даже выделяет в самостоятельный вид покушения «добровольно оставленное покушение», противопоставляя его «прерванному» покушению[616].

Выше отмечалось, что обязательным признаком покушения является отсутствие преступного результата, который не наступает по не зависящим от лица обстоятельствам. В противоположность этому при добровольном отказе преступный результат не наступает по зависящим от данного лица обстоятельствам только потому, что лицо добровольно, сознавая возможность совершения оконченного преступления, навсегда отказывается от его совершения. Для признания поведения лица добровольным отказом суду достаточно установить, что преступление не было прервано по зависящим от лица обстоятельствам. Так, в действиях Селедцева и Корниченко, которые изготовили поддельные печати и бланки с целью совершения побега из места заключения, но затем отказались от задуманного преступления, сознавая возможность успешного его выполнения, Пленум Верховного Суда СССР нашел добровольный отказ на том основании, что суд не установил того, что «побег не был ими осуществлен по причинам, от них не зависящим»[617].

Отсюда видно, что понятия покушения и добровольного отказа от преступления – это взаимоисключающие друг друга понятия. Если преступный результат уже не наступил по не зависящим от лица обстоятельствам, налицо покушение. Здесь и речи быть не может о добровольном отказе, как не может быть речи о добровольном отказе при оконченном преступлении, когда преступный результат уже наступил.

Поэтому никак нельзя согласиться с тем, что пишет о добровольном отказе при покушении проф. А. А. Герцензон. Он указывает: «Добровольно оставленным является покушение, прекращенное по воле самого субъекта, который сознает, что мог бы довести покушение до наступления преступного результата»[618].

Приведенная выдержка наглядно показывает ошибки, допускаемые в некоторых учебниках по советскому уголовному праву по вопросам покушения, с одной стороны, и добровольного отказа – с другой. В них, во-первых, дается неправильное определение покушения, а во-вторых, искажается природа добровольного отказа.

При добровольном отказе субъект отказывается от причинения преступного результата на стадии приготовления или исполнения преступления. Закон, ст. 19 УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик, говорит о добровольном отказе лица, намеревавшегося совершить преступление, от его совершения. Отсюда вытекает, что добровольный отказ возможен до того момен та, пока не наступает преступный результат. Следовательно, неправильно ставить вопрос так, как он иногда ставится в литературе: возможен ли добровольный отказ «от оконченного покушения» или он может иметь место только «при неоконченном покушении»? На оба эти вопроса должен последовать отрицательный ответ: добровольный отказ «от покушения», независимо от того, окончено оно или нет, невозможен.

Добровольный отказ от преступления возможен на любой из двух стадий развития умышленного преступления – приготовления и наполнения преступления. Степень завершенности действия по наполнению преступления не влияет на вопрос о возможности добровольного отказа от преступления. Важно, чтобы преступный результат не наступил. Субъект может отказаться от причинения преступного результата и на стадии начала исполнения, и на стадии окончания действий по исполнению преступления.

Добровольный отказ от преступления на стадии окончания действий по исполнению преступления встречается редко, но вполне возможен. Он может иметь место при тех сравнительно немногочисленных преступлениях, где преступный результат не наступает сразу же за действиями исполнения, когда некоторое время продолжается развитие причинной связи. Например, при убийстве путем отравления заведомо медленно действующим ядом, поджога дома и т. п. действия лица по исполнению преступления заканчиваются, но развитие причинной связи вовне еще продолжается. Преступный результат здесь наступает лишь через определенный более или менее продолжительный промежуток времени. Если за это время лицо добровольно предотвращает наступление преступного результата, оно не должно нести ответственности за покушение на преступление[619].