Избранные труды (сборник)

Отсутствие в УК ФРГ в редакции 1975 г. нормы, регулирующей ответственность за исполнение преступного приказа, отражает уголовную политику реваншизма. Известно, что на Нюрнбергском процессе над главными военными преступниками фашистской Германии последние вместе с их адвокатами постоянно выдвигали оправдательным аргументом исполнение приказов вышестоящего командования.

Принципиально иную позицию занял в этом вопросе УК ГДР. § 258 «Действия по приказу» гласит:

«(1) Военнослужащий не несет уголовной ответственности за действия, которые он совершает по приказу начальника, кроме тех случаев, когда исполнение приказа явно противоречит признанным нормам международного права или уголовным законам.

(2) Если в результате исполнения подчиненным приказа нарушаются признанные нормы международного права или какой-либо уголовный закон, уголовной ответственности за это подлежит также и начальник, который отдал приказ.

(3) Отказ от выполнения или неисполнения приказа, исполнение которого противоречило бы признанным нормам международного права или уголовным законам, не влечет за собой уголовной ответственности».

В УК ФРГ 1975 г. регулирование обстоятельств, исключающих уголовную ответственность, подверглось значительным изменениям по сравнению с прежним УК. Дано новое понятие необходимой обороны. УК 1871 г. в § 53 считал действия, совершенные при необходимой обороне, уголовно-непротивоправными. Нынешний УК признал действия при необходимой обороне лишь непротивоправными. Представляется, что современная позиция УК уступает по правильности определения природы необходимой обороны УК 1871 г. При такой конструкции деяния при необходимой обороне содержат состав, описанный в законе, и лишь по оценке суда они признаются непротивоправными относительно противоречия такого деяния всему правопорядку в целом.

В социалистическом уголовном праве необходимая оборона не только непротивоправна, не только не содержит состава преступления, но считается общественно полезным поведением и являет собой выполнение населением их гражданского долга. Другое существенное различие западногерманского и социалистического уголовного права в конструкции необходимой обороны состоит в определении объектов защиты. В социалистическом праве объектом защиты при необходимой обороне могут быть самые различные общественные отношения: интересы государства, коллективные, личные, как собственные, так и всех других членов общества. УК ФРГ ограничивается лишь объектами охраны в виде собственных, интересов или интересов каких-либо других лиц. Интересы государства и общества не названы. В этом проявляются извечные противоречия общества и личности в буржуазном обществе, а также узкоэгоистическая установка буржуазной частнособственнической морали и правосознания. И хотя комментаторы УК толкуют § 32 расширительно, считая, что объектом защиты при необходимой обороне могут быть «любые правовые блага»[1014], такое толкование не вытекает из закона и представляет собой аналогию. Впрочем и комментаторы, сказав о «любом» благе, тут же оговариваются: «Правовое государство в принципе может быть объектом охраны при необходимой обороне, но с ограничениями; невозможна необходимая помощь в пользу только общих интересов, таких, например, как публичный порядок при уличном движении или правопорядок в целом»[1015]. Следовательно, интересы государства и общества в «чистом виде» как самостоятельные социальные ценности – не объекты необходимой обороны.

В теории необходимая оборона рассматривается либо в форме оборонительных действий, так называемого парирования, либо в форме активного противодействия. Ошибка относительно состояния необходимой обороны оценивается как ошибка в составе (§ 17). Согласно § 33 «не наказывается тот, кто превышает пределы необходимой обороны, будучи не в состоянии оценить истинные размеры угрожающей ему опасности из страха или вследствие неожиданного испуга».

УК 1975 г. дал полностью новую редакцию нормы о крайней необходимости, § 34 «Непротивоправная крайняя необходимость» гласит:

«Непротивоправно действует тот, кто совершает деяния для предотвращения наличной и другим путем неустранимой опасности для жизни, здоровья, свободы, чести, собственности или другого правового блага, если при соразмерении столкнувшихся интересов, исходя из ценности объектов и степени грозящей им опасности, защищенный интерес значительно превосходит тот, которому причинен ущерб. Однако это положение применимо постольку, поскольку деяние является соразмерным средством для устранения опасности». В теории называются такие основные признаки крайней необходимости: а) реально предстоящая опасность, б) невозможность устранения ее правомерными средствами, в) допустимость крайней необходимости при угрозе любым правовым благам, г) воля лица направлена только на устранение грозящей опасности, д) основания взвешивания коллизионных интересов зависят от конкретных обстоятельств дела.