Изгнание дьявола из моей лучшей подруги

Эбби не двигалась - в ушах у нее звенело. Она не сразу вспомнила, что Гли еще оставалась на линии.

- Гли...

- Ты сволочь, - ответила Гли и повесила трубку.

Полное затмение сердца [16]

«Неделя командного духа» в школе была ежегодным праздником анархии.

Учителя ее ненавидели, потому что на этой неделе они не успевали проходить, сколько надо, руководство - потому что учебники портились чаще обычного, родители - потому что дети подвозили друг друга согласно определенному регламенту, а «Неделя» все это портила... Однако никто не мог остановить этот карнавал хаоса, это рождественское чудо посреди октября.

Эта «Неделя командного духа» оказалась худшей неделей в жизни Эбби.

Темой понедельника была «Близнецы». В прошлом году Эбби и Гретхен пришли в одинаковых нарядах; в этом Гли и Маргарет оделись одинаково и отказывались говорить с Эбби, хотя она пыталась извиниться. Гретхен же вообще не явилась.

Вторник был «Днем в стиле кэжуал»: все ходили в джинсах, а в обеденный перерыв смотрели «Музыкальный баттл». В прошлом году Эбби и Гретхен сидели вместе на Газоне и слушали Пэриша Хелмса, склонившегося над своим басом; и без того светлые волосы парня на солнце сияли белизной. В этом году Гретхен во вторник опять не было в школе. Во время перерыва Эбби принялась ходить по саду перед актовым залом, ища, где бы ей присесть, чтобы пообедать, как вдруг прямо у ее ног на тротуаре взорвался пакет с молоком. Она подняла глаза - перед ней стоял Уоллес Стоуни в своей футбольной форме. Лицо парня было каменным, он часто и тяжело дышал через нос, сжав губы.

- Что, нашла на свою задницу приключение? - поинтересовался Уоллес. Эбби огляделась, нет ли кого поблизости, но все сидели на другом конце Газона и смотрели, как лишенные Уоллеса Dukes of Neon играют «Кареглазую». Переведя взгляд на Уоллеса, она увидела раздувающиеся ноздри и сузившиеся до крошечных точек зрачки. Эбби попыталась обойти парня, но он преградил ей путь:

- Ты что, думаешь, я воткнул бы член в дырку этой стервы, даже если бы она меня умоляла?! Да если бы Ланг горела заживо, я бы ссать не стал на нее!

Эбби, не шевелясь, очень осторожно произнесла:

- Я ничего не думаю, Уоллес.

Она намеренно смотрела в землю и поэтому не увидела, как Уоллес заносит руку. Удар был не сильным, но неожиданным - Эбби пошатнулась и уронила учебники.

- Никто не смеет врать про меня! Поняла, сука? - Уоллес шагнул к ней. Эбби вздрогнула. Уоллес ухмыльнулся и пошел прочь, задев ее плечом.

Эбби очень, очень срочно нужно было поговорить с Гретхен - не только из-за Уоллеса, из-за всего вообще. В ней столько всего накопилось, что в мозгу туманилось, каку пьяной, мысли замедлялись, язык тяжелел... Эбби пыталась выговориться самой себе, когда ехала домой из школы, записать свои переживания, рассказать о них Жирафу Джоффри, пока, наконец, ее пальцы сами собой не взяли телефон и не набрали номер Гретхен.

- Алло? Алло? - ответил мистер Ланг. Эбби тут же бросила трубку, но та немедленно завибрировала под рукой девушки:

- Привет, это Микки! Привет, это Микки!

Эбби медленно подняла трубку.

- Эбби, если ты еще раз позвонишь сюда, я вызову полицию. Тебя здесь не ждут, - произнес мистер Ланг.

Той ночью Эбби, выскользнув тайком из окна, поехала в Олд-Уилледж и, припарковавшись у Альгамбра-Холла и пройдя пешком целый квартал от Миддл-Стрит до Пьератес-Крузе, встала под окном спальни Гретхен и принялась бросать в него крошечные камушки. Несмотря на размер, стук от них разносился по всему кварталу.

- Гретхен! Гретхен! - шипела Эбби. В тот самый миг когда она уже сдалась и хотела уходить, из темноты вверху что-то вылетело. Эбби бросилась на землю, ободрав ладони до крови и едва удержавшись, чтобы не закричать, и посмотрела вверх - с ветки вечнозеленого дуба по другую сторону улицы на девушку зыркал виргинский филин. Эбби поднялась на ноги и убралась оттуда к черту.

Среда была «Днем ботанов» - все подтягивали штаны до подмышек, застегивались на все пуговицы и надевали радужные подтяжки. Все, кроме Эбби - та все время просто ходила, не поднимая головы.

Темой четверга было рабство.

Через пять лет День рабства пропадет, как не бывало, но в 1988-м никто и представить не мог, будто он может кого-то оскорбить - это ведь наша добрая традиция!

В окне главного офиса висел огромный лист белой оберточной бумаги -это и был невольничий рынок, вокруг которого сгустились ученики. Работало это так: учащийся мог купить раба, назвав цену, и если рабу не удавалось назвать большую цену, он становился собственностью господина или госпожи, и та могла делать с ним что угодно, когда наступит обеденный перерыв и Парад Рабов. Например, госпожа могла заставить рабыню надеть очень некрасивую футболку или - ужаснее всего! - носить бюстгальтер поверх одежды. Некоторые парни надевали на своих рабынь поводок и заставляли ходить по Газону на четвереньках, и все это было совершенно нормально, потому что все вырученные деньги шли в фонд выпускников.