Изгнанники; Дядя Бернак: Романы; Война в Южной Африке: Документально-публицистическое исследование

«Ни прежде, ни в более позднейший период до вторжения мы не знали о том, что теперь принято называть планами Джемсона. Мы также не знали, что революция в Йоханнесбурге была открыто управляема и снабжаема деньгами из Капской колонии и Родезии…

Ни сэр Геркулес Робинзон, ни президент Крюгер, ни господин Гофмайер, вообще никто из общественных деятелей в Южной Африке не имел никакого понятия о том, что затевалось, за исключением тех, которые подготовляли план вторжения. Во всяком случае, министерство колоний ниоткуда не получало никаких предостережений, вследствие чего было бы чрезвычайно странным с нашей стороны заподозрить что-нибудь подобное».

Решением комиссии, в состав которой входили члены всех политических партий, набег был единогласно предан порицанию и так же единогласно было выражено полное доверие правительству, освободив его от всяких нареканий, признав, что правительство ничего общего не имело с набегом. В протоколе сказано:

«Комиссия вполне принимает заявления министра колоний и его товарища и вполне одобряет образ действий чиновников министерства колоний, будучи убеждена, что они не причастны в планах, которые повели к набегу доктора Джемсона в Южно-Африканскую Республику…

Ни министр колоний, ни кто-либо из чиновников министерства колоний не получал никаких сведений, которые обратили или могли обратить их внимание на заговор в период его развития».

И все-таки по сегодняшний день некоторые безумные фанатики в Англии и многие неосведомленные и предубежденные органы печати в Европе глубоко верят, что вторжение есть дело рук великобританского правительство.

Уайтлендеров осуждали за то, что они не выслали помощи Джемсону, когда он находился в затруднительном положении, но они иначе не могли поступить. Они сделали все, что возможно, чтобы воспрепятствовать Джемсону прийти к ним на помощь, и было бы несправедливо предполагать, чтобы они могли теперь освободить своего освободителя. На самом деле они имели совершенно преувеличенное понятие о тех силах, которые он с собой ведет и получили вести о его пленении с большим недоверием. Когда же сведения эти подтвердились, они восстали, но восстание это было очень робкое, но не вследствие недостатка мужества, в вследствие затруднительности их положения. С одной стороны, великобританское правительство всецело отказалось от Джемсона и употребило всевозможные средства для предотвращения восстания; с другой стороны, президент республики держал вторгнувшихся заложниками в Претории и дал понять, что их участь всецело зависела от дальнейшего поведения уайтлендеров. Уайтлендеров уверили, что Джемсон будет расстрелян, если они не положат оружия, хотя в действительности Джемсон и его сподвижники сдались на условиях обещанной пощады.

Крюгер так искусно обращался со своими заложниками, что ему удалось с помощью великобританского уполномоченного убедить тысячи возбужденных жителей Йоханнесбурга сложить оружие без кровопролития. Совершенно обойденные хитрым, старым президентом предводители революционного движения употребили свое влияние на умиротворение восставших, полагая, что за этим последует всеобщая амнистия; но, как только восставшие сдали оружие и таким образом оказались в беспомощном положении, вооруженные бургеры и тайные полицейские чины заняли город и шестьдесят человек из числа предводителей были отправлены в преторийскую тюрьму.

С вторгнувшимися президент обошелся очень великодушно. Должно быть, он почувствовал, что не следует жестоко обращаться с людьми, благодаря чьим действиям он поставлен был в такое положение, что приобрел симпатии всего мира. Даже его нелиберальное и притеснительное обхождение с уайтлендерами было забыто ввиду этого незаконного набега флибустьеров.

Дальнейший ход событий был омрачен этим нашествием; прошло много лет, а положение не улучшалось, и, пожалуй, это мрачное положение, неведомо почему, никогда не прояснится. Было забыто, что дурное управление страной было действительной причиной этого несчастного набега. С тех пор управление могло ухудшаться, но этот набег не переставал служить оправданием всему. Можно ли было давать уайтлендерам льготы? Разве могли они ожидать что-либо подобное после набега? Должна ли была Великобритания противиться громадному ввозу оружия и очевидному приготовлению к войне? Это были только предосторожности, принимаемые для избежания второго набега. Долгое время этот несчастный набег препятствовал не только всякому прогрессу, но всем справедливым возражениям. Несмотря на всевозможные старания со стороны Англии к предотвращению события, совершившегося без ее ведома, все-таки авторитет Англии был сильно поколеблен.