Участники нашествия были отправлены на родину, где рядовые были освобождены, а начальники их были приговорены на известные сроки к тюремному заключению, не особенно строгому. В тоже самое время президент Крюгер и его бургеры выказали гораздо более жестокости к политическим пленникам из Йоханнесбурга, чем к вооруженным последователям Джемсона. Национальность этих пленников очень интересна и заслуживает внимания. Их было: двадцать три человека англичан, шестнадцать — африкандеров, девять — шотландцев, шесть — американцев, два — уэльсимена, один — ирландец, один — австралиец, один — голландец, один — баварец, один — канадец, один — швейцарец и один — турок.
Из этого списка видно, что только великобританские уайтлендеры серьезно жаловались на притеснения и несправедливость. Пленники были арестованы в январе, суду же были преданы только в конце апреля. Всех обвинили в государственной измене. Господа Лионель Филипс, полковник Родс (брат Сесиля Родса), Джордж Фарор и Гамонд (американский инженер) были присуждены к смертной казни, которая потом была заменена уплатой громадного штрафа. Другие пленники были приговорены к тюремному заключению на два года и, кроме того, к уплате штрафа в две тысячи фунтов стерлингов каждый. Содержание в тюрьме было тяжелым испытанием, которое усугублялось жестокостью тюремщика Дю-Плесиса. Один из этих несчастных заключенных перерезал себе горло, некоторые серьезно заболели вследствие дурной пищи и антисанитарного состояния тюрьмы. В конце мая все заключенные, за исключением шести, были освобождены. Четверо из них были вскоре также выпущены, а два упрямца Сампсон и Девис отказались подписать петицию о помиловании и оставались в тюрьме, пока не были освобождены в 1897 году.
В общем трансваальское правительство получило от бунтовщиков громадную сумму в 212 тысяч фунтов стерлингов в виде штрафа. Вслед за этим важным событием великобританскому правительству был представлен билль на сумму 1 677 938 фунтов, 3 шиллинга и 3 пенса, полный комизма; в этом билле, между прочим, сказано, что большая часть просимой суммы пойдет на возмещение нравственных и интеллектуальных убытков.
Вторжение прошло, прошло и революционное движение; но причины, вызвавшие и то и другое, остались. Трудно понять, почему государственный деятель, любящий свою родину, воздерживался от всяких попыток к изменению положения вещей, которые уже причинили такие большие опасности и становившиеся с каждым годом более серьезными. Поль Крюгер стал неумолим, и ничто не могло его смягчить. Положение уайтлендеров стало хуже и тяжелее, чем когда-бы то ни было. Единственное учреждение в стране, к которому они могли обращаться за каким-нибудь удовлетворением, были судебные учреждения. Теперь же было издано постановление, что судебные учреждения должны находиться в зависимости от Volksraad'a. Главный судья протестовал против такого унижения столь важного учреждения, вследствие чего он был отрешен за это от должности без пенсии, а судья, который осудил предводителей восстания, был приглашен занять его место, и таким образом от уайтлендеров была отнята защита правосудия.