Изгнанники, или Топ и Харри

Харка посмотрел на лежавшего у его ног медведя. Это был первый гризли, которого он сам убил. Неподалеку от стойбища у Конского ручья такой медведь растерзал Оперенную Стрелу, брата Маттотаупы, и Маттотаупа нашел его и отомстил за смерть брата. Он взял тогда с собой на охоту его, своего старшего сына, и Харка, рискуя жизнью, раздразнил зверя и выманил из кустов, где его сразил отец, поклявшийся, что выйдет на медведя с одним ножом. За это он и получил еще двенадцатилетним мальчиком почетное имя Харка Охотник на Медведей. Позже он охотился на бурых медведей и на страшного барибала. Но этот гризли был первый, которого он убил собственной рукой. Индейцы считали медведя зверем особого рода и верили, что в нем живет мудрая, человеческая душа. Одолеть гризли было все равно что одержать победу над храбрым и опасным врагом. В одиночку это удавалось лишь очень немногим.

Харка вернулся к своей винтовке, поднял ее с земли, зарядил и посмотрел в небо. Но орел исчез. Вероятно, его испугал выстрел. Собрав свои вещи на стволе поваленного дерева, он с мустангом пошел из бурелома к убитому медведю. Только немного придя в себя, он понял, что удар медвежьей лапы не обошелся без последствий. Правое плечо его плохо слушалось, и он лишь с трудом, преодолевая боль, мог поднимать голову.

Рядом с медведем он увидел женщину и семерых мужчин, чьи голоса он слышал. Это были индейские воины, вооруженные луками и стрелами, дубинками и ножами. Все носили на удивление длинные волосы. Один из мужчин, как показалось Харке, даже привязал к своим волосам чужие. У двоих воинов на голове он заметил орлиные перья. Судя по всему, это были индейцы племени апсароке, так называемые Дети Большой Птицы.

Они шумно и радостно приветствовали юного охотника. Спасенная им девочка лет шести уже, по-видимому, успела рассказать, что произошло. Она скромно стояла в стороне вместе с женщиной и смотрела большими круглыми глазами на незнакомца со Священным Железом в руках, непохожего на воинов ее племени. Кожаная одежда девочки и женщины была сшита искусными руками, пояса, карманы, ножны украшала вышивка. Волосы их были аккуратно заплетены в косички, ниспадавшие на плечи. На лице девочки еще был написан испуг. Вероятно, собирая ягоды, она слишком далеко отошла от матери и наткнулась на медведя, по следам которого шли мужчины.

Женщина с ребенком куда-то направились, скорее всего в стойбище. Мужчины, осмотрев тушу медведя, опустились рядом с ним на землю, чтобы выкурить по трубке. Харка присоединился к ним и угостил их своим, настоящим табаком, гораздо более душистым, чем кора красной ивы, которую индейцы вынуждены были курить, с тех пор как местности, пригодные для выращивания табака, оказались в руках белых людей. Апсароке охотно приняли угощение – для собственного удовольствия и в честь мертвого гризли.

Так как Харка не знал языка апсароке, а те не говорили ни на каких других языках, они могли объясняться только жестами. На простые вопросы ему не трудно было ответить: он – дакота, едет с юга на север и не имеет никаких враждебных намерений. Его имя – Поражающий Стрелами Бизонов. Он назвал лишь это имя, которое мало кому было известно.

Юный дакота держал трубку левой рукой, так как правая болела все сильнее. Его сосед, воин с орлиными перьями, обратил на это внимание. На шее и плече Харки краснели глубокие царапины, следы от когтей гризли. Его это мало заботило: кожа быстро заживает. Ему совсем не хотелось надолго застрять у апсароке из-за неподвижной шеи и поврежденного плеча; еще меньше его радовала перспектива всю жизнь мучиться с этим медвежьим «подарком». Он уже понял, что лучше было бы пожертвовать еще одной пулей, чем лезть под смертоносные лапы гризли. Однако это были лишь его мысли – все остальные выразили бы ему восхищение и оказали знаки особого уважения за то, что он, девятнадцатилетний юноша, еще даже не принятый в ряды воинов, смог убить серого медведя одним ножом.

Харка вопросительно посмотрел на воина с орлиными перьями, сидевшего рядом с ним, и тот, осторожно обследовав его раны, ловким рывком вправил вывихнутое плечо. Шею он трогать не решился. Но когда Харка, хоть и не без труда и не без боли, смог снова пошевелить плечом, он сам подергал, покрутил шеей, и сдвинутый позвонок с хрустом встал на место. Воин с орлиными перьями, приветливо и одобрительно улыбнувшись, снова с удовольствием взялся за трубку, набитую настоящим табаком.

Вернулась женщина, которую Харка уже видел. С ней пришел еще один воин с лошадью и волокушами. Убитого медведя погрузили на волокуши. Веса в нем было как в семерых взрослых мужчинах.

Путь в стойбище с таким тяжелым грузом занял немало времени. Когда они спустились в долину, где стояли вигвамы, там все уже давно знали о случившемся и ждали охотников на краю стойбища, под деревьями, у ручья. Мальчики и юноши, кто пешком, кто верхом, с громкими ликующими криками поспешили навстречу отряду, в радостном предвкушении встречи с победителем серого чудовища.