Изгнанники, или Топ и Харри

Потом говорила Ситопанаки. Речь ее, по обыкновению, была очень краткой, и она тоже говорила очень отчетливо, сопровождая слова жестами, понятными и для индейцев других племен – для дакота и ассинибойнов. Она рассказала между прочим, как две зимы назад ее маленький брат ушел слишком далеко от стойбища, на горные склоны, и был засыпан снежной лавиной. Никто не знал, куда он пропал, и Ситопанаки вместе с большой черной собакой искала его, рискуя сама погибнуть под снежной лавиной, пока не нашла. Шаман вернул его к жизни. Горящая Вода подтвердил слова дочери. Потом вперед вышел Гуляющий по Ночам, сын Мудрого Змея, и стал громко хвалить отважную и трудолюбивую Ситопанаки, ее тихую походку, ее проворные ловкие руки. Ни один молодой воин, говорил он, не может похвастаться, что она уделила ему больше внимания, чем другим, и тот, кто когда-нибудь приведет ее в свой вигвам, сможет гордиться своим выбором. Сойка Пересмешница выскочила вперед и горячо поддержала его мнение. На этом выступление Ситопанаки закончилось. Рогатый Камень не сдвинулся с места и не произнес ни слова, и Горный Гром заметил, что его мать это обидело. Какая честь была бы для его сестры, если бы ее похвалил и Рогатый Камень, победитель всех состязаний!

Девушки продолжили свои рассказы.

Время шло. Миновал полдень, солнце стало клониться к горизонту. Но никто не терял терпения, ни девушки, ни слушатели. Даже дети вели себя тихо и проявляли спокойствие, которому учились с первых дней жизни, еще в мешке на спине матери. После полудня слушателей прибавилось: пришли верховные вожди сиксиков, а вместе с ними и Маттотаупа. Он встал в стороне от Рогатого Камня и Горного Грома.

Уинона говорила последней. Поскольку Шонка стоял неподалеку от нее, Рогатый Камень почуял неладное и взглядом попросил Горного Грома вместе с ним подойти ближе к девушкам.

Уинона, в своем дорогом и необыкновенно красивом платье, без вышивки, но сшитом из шкуры белого бизона, которая считалась большой редкостью, была нарядней всех девушек. Маттотаупа, еще молодым воином убивший этого бизона копьем, подарил драгоценную шкуру своей матери Унчиде, бабушке Харки, и та надевала сшитое из нее платье только в самых торжественных случаях. Когда Маттотаупа привел в свой вигвам жену, Унчида подарила ей свое праздничное платье. Жена Маттотаупы погибла, сраженная пулей вождя пауни, и Унчида сберегла платье для внучки. В этот день Уинона впервые надела бабушкино платье. Рогатому Камню на мгновение показалось, будто он видит свою мать.

Печальная красота Уиноны, ее молчаливость, мужество, с которым она несла свое горе, словно окружали ее безвоздушным пространством.

– Меня зовут Уинона, – сказала она, когда до нее дошла очередь. – Мой отец – Маттотаупа. Я живу в вигвамах Сыновей Большой Медведицы, племени тетон-дакота из группы оглала. Моя мать умерла. Меня воспитала Унчида, которая научила меня всему, что должна уметь девушка.

Наступила тишина. Зрители, возможно, думали, что Уинона продолжит и расскажет о каком-нибудь своем славном поступке. Но она молчала.

И тут вперед выступил Чотанка, с вигвамом которого Уинона приехала на праздник, и сказал:

– Унчида научила Уинону не только выделывать кожи, готовить мясо, шить платья, украшать их вышивкой и устанавливать вигвам. Уинона знает все целебные травы и умеет их находить. Она искусно лечит легкие и тяжелые раны и может исцелить даже тех, кто кажется обреченным. Она спасла двух наших воинов – Старого Ворона и меня самого – от смерти, когда нас ранили своими пулями белые люди. Шаману Хавандшите не удалось закрыть наши раны и остановить кровь, а Уинона сделала это, как ее научила Унчида. Унчида – великая целительница, и Уинона овладела ее искусством врачевания. Хау. Я все сказал.

Его слова вызвали бурный восторг слушателей, ибо искусство врачевания высоко ценилось в народе охотников и воинов, а Чотанка говорил не с чужих слов, а на собственном опыте убедился в умении Уиноны лечить раны. На тихую девушку в платье из шкуры белого бизона устремилось множество приветливых и восторженных взглядов.

Не стали исключением и ее отец Маттотаупа, и брат Рогатый Камень. Впервые за последние годы они думали и чувствовали одно и то же. К тому же они вдруг поняли, что Уинона, хотя и была дочерью изгнанника, все же смогла добиться в своем племени незыблемого авторитета. Ее глубоко уважали видные воины.

Слова попросил Шонка. Перед этим он коротко переговорил с каким-то дакотским воином среднего возраста. Рогатый Камень внимательно следил за ним. Уинона стояла спиной к говорившим и не видела этого.

– Чотанка! – начал Шонка, которому его жена Белая Роза, пожалуй, чересчур пышно украсила праздничную одежду вышивкой, ведь он был пока всего лишь молодым воином. – Чотанка! Ты говорил о девушке Уиноне как добрый отец и все же кое-что забыл упомянуть. Я начну с хорошего. Две дочери вождя, держали речь в начале, рассказали о своих храбрых поступках. Уиноне тоже не занимать храбрости. Ей не было еще и десяти лет, когда она отважилась тайком развязать путы, которыми Тачунка-Витко связал ее отца.