Изгнанники, или Топ и Харри

Оба молодых воина ужинали вместе с вождем и его гостями. О том, что только что произошло, не упомянули ни словом, говорили о завтрашнем дне – о «живых картинах». Горящая Вода сообщил, что участники завтрашнего представления покажут охоту на бизонов, переодевшись в бизоньи шкуры, с помощью которых черноногие по совету Маттотаупы одурачили ассинибойнов, а также подвиг вождя ассинибойнов, который один перехитрил более восьмидесяти воинов сиксиков. Изображение битвы с Тачункой-Витко, его пленения и бегства было назначено на вторую половину дня. Поскольку на празднике присутствовали участники тех событий, бывшие противники, каждый должен был играть себя самого. А это был подлинный залог достоверности изображения, значит молодежь узнает, как все произошло на самом деле. Когда старшие поговорили обо всем, что считали важным, Горный Гром попросил слова и сказал шутливым тоном:

– Ко мне пришли юноши и попросили вместе с моим братом Рогатым Камнем показать им нашу проделку с теленком!

Горящая Вода рассмеялся и в двух словах рассказал гостям эту историю. Все приветливо посмотрели на молодых воинов.

– Вопрос лишь в том, кто будет изображать теленка, – заметил Рогатый Камень.

– Жеребенок, которого ты мне подарил, – ответил Горный Гром. – Ему уже год. Он стал настоящим мустангом, еще резвее и игривее молодого бизона.

– Хорошо, возьмем его.

– А кто будет бизонихой?

Горящая Вода ухмыльнулся:

– Я! И я сгоню с вас семь потов! Вы у меня побегаете!

Все опять развеселились. Даже старейшины громко смеялись в предвкушении «живых картин», изображающих проделку двух друзей, ставших за последние дни знаменитыми воинами.

Вскоре гости разошлись по своим вигвамам и рассказали там о предстоящей забаве, которая должна была состояться с восходом солнца. Поэтому с первыми лучами солнца на поле собрались все юноши и девушки всех трех племен – сиксиков, дакота и ассинибойнов, – множество воинов и несколько вождей, чтобы увидеть Горящую Воду в роли бизонихи и двух лучших молодых воинов, изображающих одно из своих детских приключений. Одного только буланого мустанга, которого привел с собой Рогатый Камень, хватило бы, чтобы привлечь столько зрителей. Жеребца нарядили бизоном, что придало ему забавный, но довольно устрашающий вид. Рогатый Камень велел своему коню лечь и притвориться мертвым, ведь ему предстояло сыграть роль убитого мальчиком Харкой бизона. Младший брат Горного Грома привел сивую кобылу с путами на передних ногах. Она изображала лошадь Харки. Рогатый Камень сел на «убитого бизона», как он семь лет назад сел на своего первого собственноручно убитого бизона, и стал ждать брата. Тот галопом прискакал на своем гнедом, ведя за собой на лассо уже подросшего, но еще не объезженного серого жеребенка. На жеребенка тоже надели бизонью шкуру, с чем тот был категорически не согласен, как и с петлей лассо на шее. Он сердито брыкался, лягался, прыгал – одним словом, вел себя точно так же, как тот теленок, которого сиксик поймал тогда забавы ради, и зрители, особенно дети, веселились от души.

– Попробуй-ка поскакать на нем! – крикнул Горный Гром своему брату, как тогда.

– Нет, храбрый охотник на телят! Я охотно уступаю тебе свою очередь! – ответил Рогатый Камень, как в тот раз, на языке сиксиков.

– Не на телят, а на матерых бизонов! Хочешь я покажу тебе бизониху – бывалую, хитрую, свирепую бестию, – которую я убил пятью стрелами?

– Хочу!

Горный Гром повернул гнедого, но жеребенок, как и подобает строптивому «теленку», в полном соответствии с программой представления не пожелал скакать вслед за ним, а стал в ярости рваться прочь.

– Отпусти его! – крикнул Рогатый Камень. – Я, пожалуй, все же прокачусь на нем.

– Давай!