Изгнанники, или Топ и Харри

Зрители с бурным восторгом следили за схваткой двух вождей, в которой оба не жалели себя, как много лет назад. Маттотаупа тяжело дышал. Ему этот поединок-игра стоил гораздо больше усилий, чем та, настоящая схватка, когда речь шла о жизни и смерти, и, если бы Тачунка-Витко сейчас боролся с ним всерьез, он, вполне возможно, победил бы его, прежде чем подоспели пятеро сиксиков. После схватки у Маттотаупы был изнуренный вид.

Тем временем представление продолжалось. Смена волнующих и разнообразных сцен настолько захватила зрителей, что казалось, они воспринимают все происходящее как реальные события. У многих от возбуждения пылали щеки. А некоторые из «актеров», воспроизводивших то, что они когда-то сами пережили, в определенные моменты испытывали чувства, которые зрителям было трудно понять.

Тачунка-Витко лежал связанным. Рогатый Камень сидел рядом с ним и чистил винтовку, хотя она и без того была начищена до зеркального блеска. Пленник смотрел то на молодого воина, то на его оружие, так же как смотрел много лет назад, и так же серьезно и проникновенно, как тогда, сказал:

– Харка Твердый Камень, Ночное Око, Убивший Волка, Поражающий Стрелами Бизонов, Охотник на Медведей! Ты храбр и отважен. Тебе не стыдно предавать своих братьев и вместе с этими грязными койотами бороться против воинов твоего племени?

Харка не ответил. Он только отодвинулся подальше от пленника. Так же поступил и Маттотаупа. Он посмотрел на Тачунку-Витко таким же враждебным взглядом, почувствовал тот же стыд перед черноногими, как и тогда.

«Живые картины» одна за другой разворачивались перед восхищенными зрителями. Была показана перебранка у пыточного столба, вокруг которого был разведен огонь, участники сцены повторили свои глумливо-оскорбительные речи, обращенные друг к другу. Тачунка-Витко дали в руки раскаленный ствол винтовки. Он выхватил двустволку из рук Харки, так же обжег себе руки, на которых видны были старые шрамы от ожогов, и убежал вместе с винтовкой.

Завершал представление совет вождей о заключении мира.

– Чтобы между нами все было ясно, – повторил Тачунка-Витко свои тогдашние слова, – я хочу сказать, что мы заключаем мир с воинами сиксиков, но не с предателями, изгнанными из вигвамов дакота.

И вождь Горящая Вода повторил свой ответ:

– Не забудь, что ты говоришь о нашем госте. Пока Маттотаупа и его сын живут в наших вигвамах, мы будем считать каждое оскорбительное слово в их адрес оскорблением нас самих!

– Пусть будет так, как ты говоришь, – сказал Тачунка-Витко.

На этом «живые картины» закончились.

Маттотаупа сразу же удалился. Рогатый Камень взглянул на лицо отца, когда тот проходил мимо и думал, что на него никто не смотрит. Но сын не мог понять, что происходит с отцом. К выражению ненависти прибавилось еще что-то непонятное ему, что-то зловещее. Возможно, Маттотаупа вспомнил тот второй поединок, который он позорно проиграл Тачунке-Витко. Этот поединок не был показан зрителям.

Наступил вечер. Поднялся ветер и остудил мокрые от пота лица. Но покой еще не скоро вернулся к участникам праздника. Мужчины обсуждали увиденное, пока не зажглись первые звезды.

Горный Гром проводил своего брата в вигвам. Рогатому Камню надоело ощущать на себе любопытные взгляды. Кроме того, он боялся, что с ним заговорит Тачунка-Витко.

В вигваме были лишь мать и Ситопанаки. Они готовили пищу. Вскоре пришел и Горящая Вода и поужинал вместе с молодыми воинами. Вождь был в этот вечер очень серьезен и молчалив.