Изгнанница. Путь к свободе

– Здесь нет – в старых домах все трубы давно проржавели. А вот в новом районе есть все: и вода, и электричество. Но, сама понимаешь, не все могут позволить себе там жить.

Парень подхватил стоявшее в углу пластиковое ведро и умчался прочь.

Я насыпала в кастрюлю гречки на четверых и принялась ждать парня.

– Так-так-так… – раздалось от входа в кухню. – Бро, смотрите, какая птичка залетела к очкарику!

Я повернула голову и увидела трех парней. От их липких взглядов передернула плечами.

– Что, птичка, скучаешь? – спросил русоволосый парень с банданой на голове и сплюнул на пол через большую щербину в передних зубах. – Так пошли с нами. Мы знаем, как нужно развлекать красивых девочек, – он ухмыльнулся одной стороной лица, а дружки поддержали его мерзким гоготом.

Троица вошла в кухню и, ничуть не смущаясь, начала оглядывать и трогать все, что попадалось на глаза.

Я встала и отошла к окну. Было очень не по себе. Точнее – откровенно страшно. Особенно, когда парни бросали на меня масленые взгляды. Где же Лавр?

– Чего молчишь, птичка? Язычок прикусила? – подошел ко мне тот самый, с щербинкой. Руки он держал в штанах пятнистых брюк и постоянно сплевывал, чем неимоверно раздражал. Он приблизился и демонстративно оглядел меня с головы до дог: – Так что, птичка, покажешь мне свой язычок? Я даже расскажу, где и как его лучше применять, – и снова ухмыльнулся одной стороной лица.

– Хорошо сказано, Шнырь, – загоготали его дружки.

Я покосилась на вход, но Лавра все не было.

– Я как-нибудь сама разберусь, кому и что показывать, – ответила холодно.

– О, все-таки достала язычок из задницы, да, птичка? – парень сделал еще шаг ко мне и оказался почти вплотную.

– Отвали, – процедила, изо всех сил стараясь казаться уверенной в себе – с такими нельзя показывать слабину.

– Я-то, может, и отвалю. Только твой дружок мне должен, птичка. И если он не отдаст долг, то его отдашь ты, – снова оглядел меня масленым взглядом с ног до головы. – И знаешь, чтобы немного тебя поюзать, я могу даже приплатить очкарику… или тебе. Что думаешь, птичка? – и он взял меня грязными пальцами за подбородок.

Кровь бросилась мне в лицо. Меня только что причислили к женщинам легкого поведения. Не удивлюсь, если сейчас Лавра скрутят, чтобы со мной развлечься. Насколько я успела узнать парня, им это будет несложно сделать. К тому же их трое. Трое!

Ради этого я сбежала от охотников города, выжила при встрече с норлоком и картанайром? Ради этого хочу начать новую жизнь?

В душе поднималось что-то темное и отчаянное.

– Отвали от меня, – прошипела я и ударила Шныря по руке, сбивая ее со своего лица.

Видимо, он все же увидел что-то такое в моих глазах, что заставило его поднять руки в примирительном жесте и отступить на пару шагов.

– Ой-ой-ой, какие мы чувствительные. Птичка, остынь. Сейчас перетрем с твоим очкариком и разберемся.

– Мэй, вот во… – Лавр растерянно замер на пороге, не ожидая увидеть такую компанию.

– Ну привет, очкарик, – снова сплюнул щербатый. – Будешь с нами расплачиваться или девку свою отдашь?

– Что? Шнырь, имей совесть! Я только что вернулся в город! Завтра будут тебе деньги!

– Завтра мне не нужно, очкарик. Мне нужно сейчас, – снова криво ухмыльнулся Шнырь, и его бугаи дружки, которые на голову выше остальных в кухне, встали по бокам от Лавра.

– Хорошо. Будут тебе деньги, но через час. Хорошо? – Лавр с беспокойством глянул на меня.

Шнырь достал из кармана мятую пачку сигарет, вынул одну и засунул в рот:

– Очкарик, я сказал – сейчас. Что непонятного?