Изгнанница. Путь к свободе

Я закатила к небу глаза, показывая свое отношение к его вопросам и стараясь сдержать подступившие к глазам слезы бессилия.

– Считай, что они генетическая аномалия.

Его руки на моих предплечьях сжались еще сильнее, причиняя еще большую боль.

– Тогда кого мы каждый год убиваем?! – прорычал он мне в лицо, будто это я была виновата в том, что он только что узнал.

А у меня как-то резко не осталось сил.

– Людей, Лекс. Подростков… – ответила я хрипло и очень тихо.

Перед глазами все расплылось и пришлось несколько раз сморгнуть слезы, которые тут же длинными дорожками потекли по щекам.

Лекс резко отпустил меня, будто ожегшись, и я покачнулась.

– Ты лжешь! – с ненавистью посмотрел он на меня. – Лжешь специально, чтобы я тебя отпустил! Основатели никогда бы такого не допустили!

Я смотрела на парня и понимала, что доказывать ему сейчас что-то бесполезно – он просто не хочет мне верить, а потому и не услышит.

– Конечно, я лгу, – горько усмехнулась. – Я же чудовищная тварь, которую нужно уничтожить любой ценой. Что? Уже не тварь? Уже можно спасти? Интересно, а почему это нельзя было сделать раньше и не посылать невинных подростов на смерть? Карада вон тоже пообещали вернуть в город. Что, он резко перестал быть опасным? Какое замечательное совпадение! – я даже руками всплеснула. – Как?! Люди живут и за пределами Ковчега и вполне себе нормально существуют и не превращаются в жутких норлоков и гризлеров? Не может быть! Основатели этого точно не знали. Это ведь не они тебя за мной послали и снабдили вашу команду всем необходимым для моего захвата и торговли с поселениями!

Сарказм и горечь так пропитали мои слова, что эта горечь, казалось, поселилась даже на языке.

– Молчи! – внезапно со злостью воскликнул Лекс, и мою щеку обожгла хлесткая пощечина. – Молчи, тварь! – грудь его ходила ходуном, на меня он смотрел с жуткой ненавистью.

Вспомнилось, как вестников с плохими новостями когда-то убивали. Вот теперь именно эта жажда убийства и светилась в глазах парня. Мне бы помолчать, но меня тоже трясло от злости и несправедливости:

– Что, правда глаза колет? Так колет, что ты не погнушался даже руку на девушку поднять? Хотя… Тебе ведь не впервой, да? Ты ведь однажды уже в меня целился из пистолета и даже стрелял. Какой замечательный молодой охотник, пример для подражания для всех мальчишек города!

Лекс снова замахнулся, но рядом вдруг возник злющий Майкель:

– Что здесь происходит? Лекс, почему застрял? Хоть бы знак подал, что нашел эту девку! Нужно возвращаться и помочь раненым! Эта тварь, похоже, всю мою команду уделала! – и подтолкнул меня в спину прикладом винтовки.

Ничего не оставалось, как возвращаться к месту бойни.

То, что мы там увидели, несмотря ни на какие окрики, заставило меня метнуться в ближайшие кусты. Меня долго выворачивало наизнанку. И даже когда уже рвало только желчью, спазмы никак не останавливались.

Наконец, я вытерла губы рукавом грязной куртки и, сделав несколько шагов вбок, в изнеможении прислонилась к дереву и съехала по нему вниз – ноги меня не держали. Хотелось свернуться в клубочек, отгородиться от всего мира, а потом проснуться и понять, что все произошедшее было лишь страшным сном.

Когда мне в губы ткнулось горлышко фляги, я распахнула прикрытые глаза и увидела бесстрастно рассматривающего меня Майкеля:

– Попей.

– Какая забота… – прокомментировала я его предложение, но флягу взяла и отпила. Однако горечь с языка все никак не уходила.

Лекс, бледный, как полотно, стоял поодаль. Переводить снова взгляд на поляну, куда он смотрел, категорически не хотелось.

– Ммм… – раздавшийся стон заставил нас троих посмотреть на мешанину тел, оставшихся от нашего отряда.

Картанайр порезвился на славу, и небольшая поляна была полностью залита кровью. Изломанные тела, оторванные обожженные конечности и картанайр с развороченным брюхом и полу-оторванной головой довершали жуткое зрелище. Как тут кто-то мог выжить, я не представляла. И все же где-то на краю поляны, а вернее чуть поодаль, кто-то стонал.

Лекс отмер и бросился на звук, Майкель только прищурился и проследил взглядом за парнем. А через несколько минут тот притащил на себе почти бессознательного Карада. Одной руки почти по плечо у него не было, половина лица была обожжена, а одежда вся порвана и залита кровью.

Я тут же начала расстёгивать ремень на брюках. И на меня посмотрели, как на умалишенную – явно решили, что у меня крыша поехала. Но я на этих придурков даже внимания обращать не стала, а быстро туго затянула ремень повыше места отрыва руки. Первым делом нужно было остановить кровь. В голове мутилось, но я знала, что должна помочь Караду. Как бы там ни было, но смерти он мне не желал, как и я ему.

– У вас есть с собой какая-нибудь аптечка? – перевела я взгляд с Лекса на Майкеля. – Хоть что-нибудь, чем можно обработать раны? – спросила, стараясь сдержать истерику.

– Есть, – как-то слишком спокойно ответил старший охотник и достал из кобуры пистолет.

– Ты что задумал?! – ошарашенно уставилась я на оружие, которое мужчина уже наводил на Карада.