Изгнанница. Путь к свободе

Вчера Лекс так надо мной суетился, что над ним начали подшучивать охотники. Мне же его внимания было не нужно. Он пытался со мной заговорить, но я делала вид, что не слышу. Что такого он мог мне сказать? Как вообще можно общаться с таким лицемером?! Интересно, тогда, во время охоты, он знал, что я не могу превратиться в чудовище и что все это сказки для обывателей Ковчега? Вполне мог. Его отец – глава охотников. И он точно в курсе реального состояния дел. Неужели не поделился с сыном? И тем не менее во время Большой охоты Лекс хотел меня убить. Что же изменилось теперь? Дали другую команду? Но что поменялось? Отцы-основатели знали, что я видящая, и имели какой-то свой план, в который не посвятили тогда Лекса? И какая тогда команда была у других охотников? Сейчас они точно меня убивать не торопятся.

Я с силой потерла лоб.

Ничего не понимала. Концы с концами не сходились, наверное, поэтому не удавалось с головой ухнуть в отчаяние. Мозг цеплялся за нестыковки и работал вне зависимости от моего желания отгородиться от всего и закрыться в своей скорлупе.

Ночевали мы в какой-то землянке почти на краю леса. Мои похитители явно обитали в ней не первый день, но это, пожалуй, единственное, что я отметила. Мне было плохо и физически, и душевно. И хуже всего, что во всем я винила только себя. Знала же, что нужно быть осторожнее, видела, что может произойти, и все равно повела себя более чем беспечно.

Перекусив, мы в предрассветных сумерках выбрались из землянки и направились вглубь леса. Шла, а казалось, что у меня к ногам приделаны гири. Каждый шаг отделял меня от свободы и от тех, кто за короткий срок стали мне близкими, родными и… любимыми.

Лекс шел рядом и странно на меня поглядывал, постоянно косился, но молчал. Наконец, я не выдержала:

– Что?

Он будто этого и ждал:

– А ты изменилась.

Я хмыкнула. Ну да, уже явно не та доверчивая овца, которую определили на убой. И тут же про себя горько вздохнула: да нет, все та же. Иначе бы не попала в ловушку Карада.

Несколько минут мы шли молча:

– Прости меня, – тихо, так, чтобы услышала только я, произнес Лекс.

Мне показалось, я ослышалась.

– Что?

– Прости меня, – повторил парень.

Не ожидала. Даже с шага сбилась, и он поспешил поддержать меня под локоть, но я тут же его выдернула и зашагала быстрее. Простить?! Он загонял меня, как дикое животное, хотел убить и убил бы, если бы не Ник, а сейчас похитил и ведет туда, куда я никогда не захотела бы вернуться по своей воле!

– И за что же ты просишь у меня прощения? – не выдержав кипящих эмоций, огрызнулась я. – За то, что чуть не убил, или за то, что сейчас ведешь в рабство?

– Я… – он посмотрел на меня растерянно. – Какое рабство?

– О! Так вы ведете меня в Ковчег, чтобы дать конфету и отпустить на все четыре стороны? – наивно хлопнула я ресницами. – А ничего, что я уже объявлена у вас мертвой? – и отвернулась, не в силах на него смотреть. Противно… Как же противно от его лицемерия. – Хотя какая разница, как я там объявлена, если видящую даже из комнаты не выпустят. Надеюсь, хоть кандалы не наденут и на цепь не посадят. Или посадят?

Глянула на него исподлобья.

Лекс смотрел на меня чуть ли не с ужасом:

– Никто тебя на цепь не посадит! Мне сказали, что тебе помогут, и ты снова станешь полноправным членом Ковчега!

– Лекс, ты это серьезно? – я посмотрела на него как на умалишенного. – Нет, ты правда в это веришь?

– А что в этом такого?! – не выдержал он и повысил голос, отчего на нас тут же обернулись:

– Хватит болтать! Мы в лесу, а не в парке на прогулке.

Некоторое время мы шли молча, и теперь я уже поглядывала на Лекса, пытаясь понять, что им движет.

– Что? – среагировал он.

– Ты правда веришь в то, что говоришь?

– Мэй, а ты разве не хочешь остаться человеком?

– Я и есть человек! Как видишь, клыки и когти не выросли, – хмыкнула.

– Ты что, не видела мутеров? Не понимаешь, что может с тобой случиться?

– Мутеров? Не тварей? – насмешливо спросила я.

Как же, в Ковчеге нам всем рассказывали о том, что мы превратимся в тварей, а тут уже новая сказочка созрела.

– Я уже понял, что это не так. Но у тебя обнаружили мутаген, а значит мутации будут! А в Ковчеге тебе дадут сыворотку и купируют ее!

Я посмотрела на Лекса с жалостью – он верит в то, что говорит, это ж какая каша в его голове?! А с другой стороны. Если ему никто ничего не рассказывал, а он сам делал выводы из того, что ему наплели заинтересованные лица…

– Мне никогда не дадут эту сыворотку.

– Сколько можно трещать?! Я сказал – молчать! – зашипел мне прямо в лицо внезапно оказавшийся рядом Майкель. – Или мне нужно вставить тебе кляп? Лекс, иди в конец колонны, – бросил он парню и сам встал позади меня.

Шедший за нами Карад проводил его насмешливым взглядом. А этот-то чего скалится? Вот уж кого я точно не понимаю. Чем ему поможет моя поимка? Неужели он и правда думает, что его отпустят или даже дадут спокойно жить в Ковчеге? Бред какой-то. Да этим гадам убить человека все равно что муху прихлопнуть. Честно говоря, я удивлена, что он до сих пор жив.

***