Изгой

Тут-то и прилетели Джек, Нора и с ними Дарел, который и согласился мне помочь, временно «впустив» к себе. В шкуре Дарела я вместе с новыми знакомыми полетел к воротам, где мы и уселись, развлекаясь орешками в ожидании. Странное дело, до чего живуча и всепроникающа квадратная параллельно-перпендикулярная схема мира. Эта двоичная система координат с ячейками-клетками оживала везде, где появлялся человек. Вот у нас, у ворон, вообще у живых тварей в лесу, вся эта квадратность исключена, кратчайший путь по прямой никогда не является самым эффективным. В лесу всякая веточка, каждое дерево само решало, как расти, формируя уникальные стратегии и линии развития.

У людей же, что карта города, что схема дома, все в квадрате и кубе. Я вспоминал городской рынок, где по квадратам жили лотки торговцев с мясом и картошкой, зрительный зал на 45-й, везде узнавая эту декартову плоскость с нишами и номерами мест-координат. Теперь передо мной пышно сверкало пестрыми разноцветными оградками, памятниками и венками такое же квадратное кладбище с четкими рядами и линиями, номерками на оградах. Джек считал, что в этой привычке людей строиться в колонны и шеренги — сила и слабость человеческого рода. «Вы лучше нас приспосабливаетесь к сложившейся обстановке, организованнее захватываете позиции, эффективнее используете возможности соединения усилий своего племени. Но, если, обстановка меняется, то вам, конечно, труднее выжить, ваши теряются, когда система вдруг не работает. Особенно здесь».

Джек объяснял, как раз, что сюда приносят и складывают строем, организованно, а отсюда путь у каждого свой, и его еще надо уметь найти. Всякая живая тварь твердо знает, что делать после смерти, а человечий народ, бывает, по несколько дней сидит тут и тупит… Бывает, начинают безобразничать от страха. И бывают такие тупари, что еще и не слушают доброго совета — ни ворон, ни собак, никого не слышат. «Старшие» с ними парятся. Разговор пришлось прервать.

По центральной аллее в сторону ворот подходил «объект». Шел, как обычно идут по таким дорогам, слегка сгорбившись, ссутулившись, опустив голову под ноги, изредка исподлобья поглядывая вперед на дорогу и в небо. Крейб, шел, не торопясь и задумчиво, предупрежденные Джек и Нора улетели, не мешать, но не далеко. Любопытные новые друзья уселись на ветке с другого края площади перед воротами и смотрели, как я «буду работать». Я приготовился, подгадав, где сесть, чтоб быть максимально освещенным, чтоб черные мои перья играли на солнце, чтоб были видны сверкавшие черные глазки, клюв, лапы. Врата этого представительства Царства Мертвых были железные, с резной аркой цвета темной ржавчины. Узоры — цветочки да ягодки, без изысков, хорошо хоть не квадратные, их округлые линии стебельков на фоне яркого синего неба хорошо цепляли внимание, если что. Когда Крейб был почти под аркой ворот, я что было мочи каркнул, он вздрогнул и вздернул ко мне свое лицо. Я встретился с ним глазами на секунду, а потом широко махнув крыльями, взлетел и с затяжным каа-а-арр! Пронесся прямо у него над головой, обдав ветром от крыльев… Я видел то мгновенье, когда у него дернулось сознание, и вскочил в него — дальше уже летел черным вороном над могилами по своим делам Дарел сам.

А я, сидя в чем-то вроде мешочка прямо за затылком Крейба, как мог успокаивал его растревоженный ум, поясняя, что ничего не случилось — «просто ворон пролетел и каркнул, что в этом необычного, ты чего, вороны испугался чтоле?» Человек вроде пришел в себя и опять занялся мыслями о своем покойном отце. Я тем временем обратился к его телу, расслышав ропот разных его органов, мышц и прочего, обеспокоенного внедрением нечисти. Я поклялся, что не принесу вреда организму Крейба и не навлеку на него досрочной погибели — мне нужно только кое-что посмотреть на его рабочем месте. Собеседников моих это не убедило, но я нашел для них и более веские доводы:

— Если все пройдет ОК, я, когда буду уходить, выдам вам инфу, которая позволит ему один раз спасти жизнь. Но если вы меня заложите кому-то, я успею перед тем, как меня сцапают, ему развалить, например, сердце…

На том и договорились, я спокойно устроился «за спиной» у Крейба. Меня распирало от гордости и чванства. Я «такое» провернул впервые в жизни, и все прошло «как по маслу». Какой еще джедай может похвастать такими оперативными навыками? Но нужно было глушить все свои чувства — они меня могли выдать. Ведь не только я сейчас слышал Крейба, но и он меня. Превозмогая приступы пафосного самоуважения, я, в конце концов, вышел в «нейтрал», растворившись в медитации и наблюдении за дорогой, по которой ехал «объект» на своей машине домой.

Мы находились на 7-й А Цефея, ехали по окрестностям столицы Вазуды. Предместья Демира — ухоженные двухэтажные домики, палисадники, аккуратные заборчики, все это разрезала полоса пепельно-черного идеально ровного асфальта. Машину не то, что не трясло, было скорее ощущение полета — ровного и тихого. По мелькавшим указателям я понял, что едем не в Демир, а скорее всего в Коинс, пригород, в котором жил Грог.