Изгой

Да, что-то куда ни глянь, везде неожиданности. Вторжение кочевников, пожалуй, не ждал никто. Видные политики в межгалактических ассоциациях и комиссиях чесали репы, рассуждали об ответственности, и понятия не имели, что делать. Я по-быстрому состряпал подобное рассуждение и из уст доктора Фадира. Потом, подумав добавил требование к космическому сообществу найти способ спасти жителей долины Чобан — разгромив их боевиков, галактические комитеты должны теперь нести свой груз ответственности за беззащитное население долины.

С гордым чувством просмотрел репортажи «своих» киношников. Ребята работали классно — глубоко, профессионально и технически красиво. Тут я осознал, что с ними-то тоже надо что решать. Связался с Клоссом, чтоб не давал им стать героями и тащил их хоть на аркане на Аранский космодром. Что с ними делать дальше?

Связался со своим главредом, спросил, как ему мои ребята. Джекки, главред, сказал, что в восторге, и кстати отправил мне деньги за их репортажи — 30 за вдов, и еще 20 за остальные. Спросил меня, как они насчет к нему в штат.

— Джекки, они журналисты охрененные, но е…анутые слегка, — честно говорил я ему в видеочат, — герои, правдолюбы и романтики. Не уверен, на счет в штат… Хлопот ты с ними не оберешься и под дудку плясать не будут. Отдельные задания — вариант, служба с утра до вечера по будням на твердой ставке — вряд ли.

— Девил, мне они нужны на Галактический съезд представителей, — затягивался в кадре сигарой главред, — у меня там будет штатная группа, снимет официоз, протокол, отшлифованные выступления политиков, возьмет правильные нейтральные интервьюшечки и реплики. Но мне нужны вот такие черти, чтоб подловили кого-то в кулуарах, в гостинице, разговорили, вытащили эксклюзив нормальный. Вот они, мне кажется, могут сделать такое. Они умеют задать вопрос, завязать разговор. И стиль у них своеобразный — фирменный, и качество исполнения норм. Возьму их под этот проект, денежкой не обижу.

— Джекки, Съезд — это тема. Пусть растут, пусть контакты заводят. Политических обозревателей из них, конечно, не выйдет, но связи с политиками им на пользу. Да и пусть учатся работать в приличных местах.

На этом и договорились. Я перевел ребятам-акробатам 50 золотых от Джекки и написал им, чтоб соглашались на его предложение — все равно же прятаться, так хоть с пользой. В общем, у них есть деньги, относительно безопасная возможность эвакуации из долины и перспективный план работ. От неожиданностей никто не застрахован, но у них должно быть все ОК. Даже если я сгину или порвется с ними связь, они, по крайней мере, не пропадут прямо сразу.

Дальше надо было что-то решать с Фадиром. Стоять в стороне от всех этих трагических событий в долине уважаемый доктор, конечно, не мог. Но у меня сейчас точно нет времени на нормальную работу с этим персонажем. Надо как-то его выводить оттуда. Я сидел и размышлял, есть ли у меня вообще планы на Васту, особенно с учетом нашествия варваров. Дел у меня тут не было, все это было приложением к журналистской работе на Джекки. А когда я еще снова этим займусь? И будут ли так уж нужны к тому времени новости именно с Васту?

Так размышляя, уснул. Темные коридоры постепенно проступали перед глазами на фоне темноты сна, как старинная черно-белая фотография, брошенная в проявитель. Нельзя это назвать словом «светлело», но становилось чуть лучше видно, пока я не различил Россомаху и ее трех подруг. Они были похожи на коммунальных работников — в чепчиках, в фартуках поверх серых курток, в резиновых перчатках, в джинсах и резиновых сапогах. Шли по коридору вдоль широченной обмотанной тряпками трубы, размером с половину человеческого роста. Зашли в какой-то маленький зал, где труба пересекалась с другой, проходя над ней, заворачивавшей куда-то в сторону. В месте пересечения была перемычка между трубами и большой железный круг вентиля. Над вентилем на верхней трубе была прибита дощечка с какими-то непонятными буквами и стеклянный диск прибора с черной стрелкой.

Ведьмы встали вокруг вентиля и тихо запели — заунывно, но настойчиво. Голоса не выговаривали слов, просто мычали и негромко выли, иногда переходя на пронзительный ритмичный визг. Россомаха, широко ухватив вентиль, уперлась в него с видимым усилием, толкнула, и, наконец он начал проворачиваться. Сначала с трудом, потом резче. Маса сделала минимум два оборота. Я ясно услышал в трубе шум. По длинному железному тулову пошла большая вода — с напором, с неотвратимой властной силой. Поток вроде подпевал ведьмам — это была песня могучего хора из тысяч мужских и женских голосов, иногда были звонкими колокольчиками слышны вкрапления детских. В трубе рокотало, стал слышен ритмичный быстрый звук вроде барабанной дроби. Труба дрожала, скрипела железом, напрягаясь от силищи, рвавшейся внутри нее вперед.