Изгои Средневековья. «Черные мифы» и реальность

Противная сторона, разумеется, увидела в этом отрицание собственной традиции, посрамление и поражение. Латинский отчет гласит:

…и оттого, что он не мог истолковать авторитетные цитаты из древних и подлинных еврейских книг, которые были приведены против него, он объявил публично, что он в них не верит, ибо, по его словам, они представляют собой проповеди, в которых мудрецы часто говорили неправду, чтобы поднять дух народа. Так он стал спорить и с еврейскими мудрецами, и с их писаниями. И вот, так как он не мог ответить и часто был посрамлен на публике, […] он дерзко заявил, что ни в коем случае не будет дольше отвечать, ибо евреи запретили ему это […] он пытался уклониться от диспута с помощью лжи. […] он убежал и затаился, когда господин наш король находился за городом. Отсюда явно и ясно, что он не решался, да и не мог защищать свою ошибочную веру.

Таким образом христианская сторона заявила о своей победе, но у Нахманида была другая точка зрения на исход диспута. В «Викуахе» он писал:

…я предстал перед нашим государем, королем, и он сказал: «Пусть диспут будет приостановлен, ибо я не видел ни одного человека, который был бы неправ и при этом аргументировал бы все так хорошо, как это сделал ты». […] На следующий день я предстал перед государем нашим, и он сказал мне: «Возвращайся в город свой с миром». И дал мне триста золотых динариев на дорожные расходы, и я расстался с ним в дружбе превеликой.

Барселонский диспут не был доведен до конца, но прерван из-за опасения народных волнений. Король отпустил Нахманида с миром и даже с вознаграждением, но впоследствии, после появления его книги о диспуте – «Викуаха», доминиканцы по главе с братом Пабло, который, не найдя особой поддержки у короля, добился от папы Климента IV буллы, проклинающей «иудейское вероломство», преследовали его, обвиняя в хуле на христианскую веру и покушаясь на сожжение его книги. Вероятно, именно из-за преследований Нахманиду пришлось уехать из Испании – в 1267 году он был уже в Палестине, где и умер через семь лет. В Арагоне же король издал указ, облегчающий миссионерскую деятельность доминиканцев: он обязывал евреев собираться в синагоги на их проповеди; и другой указ: изъять из Талмуда все места, содержащие хулу на Иисуса и Деву Марию, которые только обнаружат доминиканцы. Но в 1265 году евреям удалось доказать, что никаких антихристианских пассажей в Талмуде нет.

Упомянем еще один крупный диспут в Арагоне, относящийся уже к позднему Средневековью. Это диспут в Тортосе, продолжавшийся полтора года – с февраля 1413-го по ноябрь 1414-го. Инициатором снова выступил выкрест-неофит (он крестился в 1412 году) – Иероним де Санта Фе. До крещения его звали Йешуа Га-Лорки. Его друг Шломо Галеви, он же Пабло де Санта Мария, епископ Бургосский, был одним из самых известных и успешных крещеных евреев в Испании того времени. Га-Лорки осуждал его за апостасию, много лет сам колебался, но, наконец, крестился, видимо, под влиянием валенсийского доминиканского проповедника Винсента Феррера, известного своей пламенной юдофобией и блестящим красноречием. Га-Лорки был врачом антипапы Бенедикта XIII, тоже арагонца по происхождению, и убедил его устроить Тортосский диспут, представив его вниманию антииудейский трактат, содержащий коллекцию «христологических» мидрашей, собранных еще Раймундом Мартином, каталонским доминиканцем XIII века, учеником Раймунда де Пеньяфорте, автором знаменитого полемического трактата «Клинок веры», ставшего основой для последующей антииудейской полемики и миссионерства.

Иудео-христианский диспут.

Гравюра из книги Петера Шварца «Звезда Мессии», 1477