В диалоге «Октавий», созданном в начале III в. христианским апологетом, адвокатом Минуцием Феликсом[82]
в виде спора противника и защитника христианства, основанном на более ранних антихристианских сочинениях и на слухах, распространявшихся в языческих низах, отражена не столько философская точка зрения на христианство, сколько массовые представления о нем. В этом диалоге со стороны обвинителя Цецилия приводятся преимущества политеизма, причем один из главных аргументов, столь типичных для мировоззрения людей Древнего мира — аргумент о вере предков, аргумент, который никак не мог воздействовать на христиан, считавших приход Иисуса началом новой жизни и провозвестием нового мира. Затем Цецилий характеризует нелепость их поведения и их моральных принципов: он называет христиан «жалкой, запрещенной, отчаянной сектой, набранной из подонков, которые отвергают почести и пурпур, не боятся мучений и смерти — но боятся умереть после смерти, у них надежда заглушает страх, обольщая утешительной мечтой о воскресении». В речи, вложенной в уста Цецилия, приводятся все фантастические обвинения толпы против христиан: они почитают голову осла, предаются «отвратительной похоти», убивают младенцев. Последний обряд живописуется со всеми подробностями, рожденными воспаленной фантазией противников христиан: перед лицом, посвящаемым в их таинства, кладут младенца, обмазанного мукой, и предлагают новичку нанести удары, и он убивает младенца, а все остальные слизывают кровь…Эти страшные истории, связанные с непонятным для язычников таинством евхаристии — претворения хлеба и вина — подогревались ненавистью к чужакам, маргиналам тем сильнее, что реально христиане окружающему населению ничем не угрожали, и Цецилию просто нужно было оправдать свою «ксенофобию». По-видимому, наиболее распространенным было издевательское утверждение, что христиане почитали Бога в виде осла — об этом пишет и Тертуллиан, противники христиан изображали христианского Бога в виде человека с ослиными ушами, с копытом на одной ноге. В Ватикане было обнаружено выцарапанное на стене карикатурное изображение распятого человека с ослиной головой. Появление осла связано, вероятно, с тем, что осел, ослица играли в Библии определенную роль: знаменитая ослица, на которой ехал Валаам, заговорила по воле Божией; Иисус въехал в Иерусалим на ослице. В то же время в сказаниях и баснях осел представлялся достойным осмеяния, ему свойственны глупость, упрямство и похотливость. Итак, отношение язычников к христианам варьировалось от снисходительного презрения, рационалистической критики до фантастических обвинений. Наиболее опасны для христиан до начала общегосударственных гонений, начавшихся в III в. при императоре Деции, были именно настроения толпы. В 177 г. в городах Лугудуне (Лионе) и Виенне в Галлии произошли массовые преследования христиан в связи с запрещением центральной власти вводить новые культы, вызывающие народные смуты. Это распоряжение не было собственно антихристианским; но сначала христианам было запрещено посещать общественные места — бани и рынки, вероятно, чтобы избежать их проповедей. Однако вскоре, когда наместник провинции покинул Лугудун, против христиан выступила толпа горожан, возмущенная нежеланием христиан отречься от своей веры. Их забросали камнями, притащили на главную площадь города — форум, где под давлением толпы градоначальник заключил их в тюрьму. Христиан обвинили в каннибализме и сексуальных извращениях. Разъяренные лугудунцы, готовые во всех своих бедах винить инакомыслящих, требовали пыток и публичных казней на аренах амфитеатров. Местные власти пошли на поводу у толпы и действительно пытали и казнили заключенных. Среди казненных были люди разного социального положения: рабыня Бландина, молодая девушка, во время пыток проявившая, согласно преданию, необычайное мужество (впоследствии она была канонизирована); ее госпожа; врач; адвокат; диакон из Виенны, который на допросе отвечал: «Я христианин» по-латыни (появление латиноязычного христианина в Виенне не случайно, этот город был основан как римская колония). Но гонения — пока! — коснулись сравнительно небольшой группы христиан, христианская община в Лугудуне сохранилась, епископом Лугудуна стал Ириней.