Читаем Изголодавшаяся Зои полностью

Как будто поезд в моем мозгу сошел с рельсов, когда я нашел этого ребенка, а затем привязал ее к мескитовому дереву вдоль реки Верде. Я также был уверен, что к этому причастна ведьма из племени навахо. У них была способность проникать в мой череп в самый неподходящий момент! Может, именно этим и занималась Зои в светлое время суток, ведь ее уродливая кожа не могла прикоснуться к свету. Просто сидела в какой-нибудь мрачной пещере и использовала свои сверхъестественные способности, чтобы проникнуть в мой мозг. Смогу ли я остановить ее, когда наполню ее свинцом? Черт, да смогу ли я вообще убить ее? Полагаю, план заключался в том, чтобы продолжать стрелять в нее, пока я не выясню это. Проблема заключалась в том, что я постоянно забывал об этом армейском "Кольте" на поясе, когда она появлялась. Был ли я напуган до беспамятства или в конце концов боялся отправить жену в могилу? Злобный джентльмен в моей голове любит говорить жестко. Иногда он что-то теряет при переводе между мозгом и пальцами.

Передние ворота форта были усеяны индейскими стрелами. То, что красные дьяволы не успели расколоть, сгорело в кучки пепла, разбросанные между высокими стенами. Холодный октябрьский ветер гнал мне в лицо облака оставшегося от уничтожения добра, и я чувствовал себя немного побежденным. Конечно, лично меня это не касалось, но, черт возьми, когда же в Адских пустотах я получу столь необходимую передышку? Казалось, все стихии были против меня, и я помахал средним пальцем на ветерке, чтобы никто не видел. Только вот кому именно я подставил палец? Далеким горам? Призракам несчастных сосунков, которые имели наглость стоять и сражаться с навахо, разграбившими это место до беспамятства? Только два строения остались нетронутыми. По крайней мере, так казалось со стороны. Насколько я знал, внутренности этих зданий могли быть сожжены дотла, и мне снова не повезло бы. До заката оставалось всего несколько часов, и я понял, что пора проверить ситуацию, а не размышлять о возможных вариантах.

Одно из оставшихся строений определенно было церковью. Это я знал наверняка. Гигантский крест на вершине шпиля давал о себе знать. Не то чтобы я не верил в силу доброго Господа, но кто в этом мире не узнает церковь, когда видит ее? Неужели ее нужно было постоянно рекламировать? Я ставлю ее в один ряд с продавцом каталогов "от двери до двери". Кто в этом мире не вытирает себе задницу этим каталогом, и у кого нет такого каталога в подсобке? Вы читаете страницу, а потом используете ее, чтобы размазать всякую гадость, верно? Неужели нам нужен какой-то сукин сын, который ходит от двери к двери, чтобы рассказать вам о каталоге? Ответ - нет. Мне не нужно, чтобы кто-то стучал в мою дверь в неудобное время суток, пытаясь рассказать мне о существовании каталогов почтовых заказов. Я знаю это. Моя задница знает это. Заканчивайте с жизнью, никчемные торговцы почтовыми каталогами! А вот церкви... Все то же самое, только в другом формате. Повсюду кресты, Библии и шеи сук. Они всегда пытаются всучить вам это в лицо, как будто мы понятия не имеем, что это такое. Если бы я был идиотом, а это можно обсуждать, я бы понял, что перепутав эти два понятия, можно оказаться в самом неприличном из неприличных мест. Конечно, кто-то из людей не раз оплошал и случайно вытерся Библией, а не каталогом почтовых отправлений. "Не вытирай себя о страницы этой хорошей книги" - негласная одиннадцатая заповедь, стоящая сразу за "не используй страницы этой книги для накрутки своей дурманящей травы" и "пожалуйста, положи меня в прикроватный ящик, если планируешь трахнуть салунную шлюху". Чистая поэзия в движении. Представляю, как вам придется расплачиваться, если вы выскочите из ее хорошо смазанного "кофра" и забрызгаете своей струей всю Книгу Матфея. Этот парень породил того парня, а потом тот парень породил зонтик. Нет, сэр. У меня было достаточно проблем в повседневной жизни, чтобы не навлекать на себя гнев Cоздателя за то, что я обрызгал его священное слово. Нет нужды говорить, что я намеревался пропустить исследование часовни из отвращения к мысли о дрочке в присутствии Бога. Нужно знать, когда склонить голову в покаянии, а когда засунуть член обратно в брюки. Никогда не путайте эти два действия и всегда выполняйте их в таком порядке. Если вы склонили голову перед тем, как заправить член, есть шанс выстрелить себе в лицо. Опасная почва, говорю вам. Опасная почва.

Перейти на страницу:

Похожие книги

13 страшных историй
13 страшных историй

Девочка, которая никогда не выходит из лифта и стоит в углу, словно кем-то наказана. Лучшая подруга детства, которая почему-то занимает слишком много места в жизни давно повзрослевший женщины. Муж, вернувшийся к жене и дочке из Царства Тьмы по завету странной бабушки. Ночные звонки на домашний телефон и студент, однажды все же взявший трубку. Радио, которое отвечаeт уставшему водителю в многокилометровой поездкe. Все это – сюжеты рассказов победителей конкурса «13 страшных историй», организованного издательской платформой ЛитРес: Самиздат к Хеллоуину.В сборнике 13 ужасающих историй плюс бонус – рассказ «Бабочки-зомби», победивший в спецноминации от онлайн-кинотеатра Amediateka «Лучший рассказ для экранизации».Читайте, будет страшно интересно!

Olis Tales , Ирина Шишковская , Макс Акиньшин , Ольга Владимировна Кузьмина , Сергей Леонидович Скурихин

Ужасы
Мифы Ктулху
Мифы Ктулху

Роберт Ирвин Говард вошел в историю прежде всего как основоположник жанра «героическое фэнтези», однако его перу с равным успехом поддавалось все: фантастика, приключения, вестерны, историческая и даже спортивная проза. При этом подлинной страстью Говарда, по свидетельствам современников и выводам исследователей, были истории о пугающем и сверхъестественном. Говард — один из родоначальников жанра «южной готики», ярчайший автор в плеяде тех, кто создавал Вселенную «Мифов Ктулху» Г. Ф. Лавкрафта, с которым его связывала прочная и долгая дружба. Если вы вновь жаждете прикоснуться к запретным тайнам Древних — возьмите эту книгу, и вам станет по-настоящему страшно! Бессмертные произведения Говарда гармонично дополняют пугающие и загадочные иллюстрации Виталия Ильина, а также комментарии и примечания переводчика и литературоведа Григория Шокина.

Роберт Ирвин Говард

Ужасы