Изгони меня, или Дачная готика

Дарья довольно улыбнулась – наконец-то она вывела его из себя.

– Прихоти? – фыркнула она. – То есть это мне вчера приспичило так, что я наобещала с три короба, да?

– Дария… – прорычал де Торквемада.

– Или мы сейчас же отправляемся к Гермесу, или я все пять тысяч лет просижу на этом самом чертовом стуле, – Дарья топнула ногой по полу. – Понятно?

– Дар…

В дверь робко постучали. Привставший со своего места де Торквемада сел обратно, огонь в глазах потух.

– Войдите, – он провел рукой по волосам.

Дверь чуть приоткрылась, и в образовавшей щели показалось лицо Машки Кругловой.

– Это ко мне, – сказала Салтыкова, – но мы еще не договорили.

Она вышла на веранду. Машка смотрела в пол и переминалась с ноги на ногу. Что там Дарья просила ее сделать? Ах да, нужно было выяснить про клад, который искала Иваневская.

– А это вы… – начала Машка, но не договорила.

– Нет, не мы, – ответила Дарья, прекрасно понимая, что она имеет в виду смерть Иваневской.

Машка зыркнула в сторону закрытой двери.

– Но Инквизитор говорил, что ночью устроит ей аутодафе. Это же сожжение… А Анну Николаевну как раз сожгли.

Ну да, так он и говорил, вообще-то, и даже сжег бы эту бестолковую ведьму, только, конечно, не на кресте посреди дачного кооператива. Томас навел бы морок, и все помнили бы, что Иваневская просто уехала обратно в город. Потом, конечно, ее хватились бы, но с «Сапфиром» это уже бы не связывали.

– Да ничего бы он не сделал, Маша, – очень громко сказала Дарья, – Томас Иванович у нас только языком чесать умеет.

– М… – пробурчала что-то в ответ Машка.

– Про клад узнала?

Машка кивнула.

– Я бабушке звонила, она сказала, что ходили такие слухи. Якобы где-то на участке закопан чемодан с серебром.

– С ложками серебряными что ли? – хмыкнула Дарья.

– Я не знаю, – честно ответила Машка.

– А почему за кладом никто не вернулся?

Машка пожала плечами. Ладно, хватит девочку пытать. Значит, клад все-таки мог быть, и Иваневская действительно вызвала демона, чтобы его найти. Пока сходится.

– Иди, – Дарья махнула рукой.

Но Машка почему-то не уходила.

– Извините, а можно спросить?

– Ну?

– А можно как-нибудь узнать, испытывает к тебе человек что-нибудь или нет?

– Да можно, – небрежно ответила Дарья. – Вещь его есть какая-нибудь?

Понятно, что «его», а не «ее». Машка протянула визитку. Салтыкова прочитала: участковый уполномоченный Петр Петрович Петров. В душе зашевелилось смутное подозрение.

– А он когда к тебе приходил? – спросила она.

– Ночью, – Машка опустила глаза.

– Понравился? – Дарья усмехнулась.

Машка кивнула.

– А он чего?

– Смотрел так… странно.

Ну все ясно. Петров был здесь, когда тут уже был заклад с зельем, он, конечно, хлебнул меньше Томаса, но Петров и не древний демон, а простой… как его там? Дарья посмотрела на визитку. Ну да, участковый уполномоченный. Вот этот уполномоченный набрался флюидов, насмотрелся на их с Томасом фокусы и пошел девчонку опрашивать. Конечно, у него глаза горели. И не только глаза. Дарья задумалась. Если Петров не узнает про зелье, то заклятье не снимется. А эта Маша… Дарья покрутила визитку в руках.

– Ты ему нравишься. Он тобой интересуется, – сказала она.

Машка чуть ли не вспыхнула от радости.

– Правда?

– Да. Я в этих вопросах никогда не ошибаюсь.

– Спасибо! – Машка вырвала визитку из рук Дарьи и кубарем скатилась по ступенькам.

В конце концов, этот Петров – неплохой парень, Дарью вон спасти хотел от де Торквемады. Кстати о де Торквемаде. Дарья распахнула дверь. Томас все так же сидел за столом, напоминая взъерошенную горгулью. Дарья села.

– Гермес Трисмегист, – напомнила она.

Де Торквемада не ответил. В дверь снова постучали.

– Ваш юный поклонник, Дария, – заметил де Торквемада.

Голос был ледяным. Уже, видимо, успокоился.

– Открыто, – сказала Салтыкова.

Так же робко, как и всего несколько минут назад Машка, ассистент блогера-экстрасенса Тайницкого Павлик приоткрыл дверь.

– Здрасьте… – он испуганно посмотрел на де Торквемаду.

– Чего? – Дарья обернулась.

– Тут это… – Павлик зашел в дом, – тут вас к телефону.

Он осторожно положил на стол мобильный.

– Там Васяну позвонили, сказали вам трубку передать.

– Кому из нас? – уточнила Дарья.

– Вам обоим, – пробурчал Павлик. – Я на улице тогда подожду…

Дарья посмотрела на экран, на нем было написано только одно слово заглавными буквами. ПРОДЮСЕР. Салтыкова и де Торквемада переглянулись.

– Я очень внимательно слушаю, – сказал телефон тем самым голосом, который говорил с де Торквемадой в Авиле, а с Дарьей в Иоанно-Предтеченском монастыре.

Это был Гермес Трисмегист. Трижды Великий.