Изгони меня, или Дачная готика

Помимо кухни на первом этаже была еще одна комната. Петров открыл дверь, нащупал выключатель и включил свет. Красный абажур осветил аскетичную обстановку: шкаф, диван, тумбочка, идеально заправленная кровать и ковер с оленями на стене. На тумбочке лежала Библия на латинском языке, больше ничего не выдавало, что в этой комнате вообще кто-то живет. Петров подошел к шкафу и открыл его – внутри на вешалках висели пять одинаковых черных костюма в полоску.

– Видимо, рассматривает ваш обширный гардероб, – заметила Дарья.

– Он очень надеется, что найдет там что-нибудь жуткое или неприличное, – ответил Томас Иванович.

– А он найдет? – Дарья повернулась к нему.

– А ты хочешь, чтобы он что-нибудь нашел?

Дарья задумалась.

– Да, – ответила она. – Хочу. Раз уж нам сидеть здесь полночи, так хотя бы повеселимся.

– Ну ладно, – ответил де Торквемада.

В шкафу стоял черный чемодан. Петров сначала его и не заметил, но теперь чемодан невольно привлек его внимание. И что там внутри? Труп? По размеру там действительно мог поместиться труп. Жутко, конечно: Библия, одинаковые костюмы и ни следа чего-нибудь человеческого – ни зарядки для телефона, ни носков. Но служба есть служба. Петров вынул из шкафа чемодан, положил его на пол, открыл молнию и откинул крышку.

Дарья с притворным удивлением посмотрела на Томаса.

– Какие фантазии, Томас Иваныч! Не ожидала, не ожидала…

Де Торквемада усмехнулся.

Ну, конечно… Петров моргнул. Конечно… Плетки, наручники, какие-то непонятные кожаные приспособления, понятные приспособления… Петров закрыл чемодан и поставил его на место. Не преступление, если по обоюдному согласию. К смерти Иваневской это все не имеет отношения. И, кстати, среди всего… этого лежала зарядка для телефона, так что ничто человеческое господину де Торквемаде не чуждо. Но Петров все равно твердо решил, что отзовет Дарью в сторону и спросит, не нуждается ли она в помощи, а то мало ли, может, у нее стокгольмский синдром или что-нибудь вроде того. Из комнаты Томаса Хуановича Петров вылетел пулей. Был еще второй этаж, участковый поднялся по деревянной лестнице. Здесь было две двери. Петров открыл первую, зажег свет – кладовка со сломанным стулом и связанной бечевкой стопкой журналов «Новый мир». Судя по тому, что обложка верхнего журнала из синей стала серой, лежало все это здесь уже достаточно давно. А вот вторая дверь, по всей видимости, вела в комнату Дарьи.

– И что он там найдет? – спросил Томас Иванович.

Дарья наклонилась к Томасу и прошептала что-то ему на ухо.

– Нереалистично, – покачал головой тот.

– Почему? – удивилась Дарья.

– Мы же только приехали, когда бы ты успела там такое сотворить?

– Ладно, – нехотя согласилась Дарья.

– Так что там будет? – уточнил Томас Иванович.

Дарья задумчиво посмотрела в стену, а потом широко улыбнулась.

– Придумала!

Она снова зашептала что-то де Торквемаде на ухо.

Петров открыл дверь, дрожащей рукой нажал на выключатель. Эта комната была меньше и уютнее нижней. Опять же кровать, шкаф, кресло, но занавески на окне были радостного желтого цвета, в углу стоял открытый чемодан, в котором в беспорядке лежали вещи. А на шкафу на вешалке висел костюм монахини. Петров судорожно сглотнул. Все ясно. Он выключил свет и закрыл дверь.

За секунду до того, как участковый уполномоченный Петров вышел на веранду, Дарья придвинула кресло вплотную к креслу Томаса Ивановича и взяла его под руку. Де Торквемада не дрогнул, ну а ошалевший Петров, когда все это увидел, кажется, ошалел еще больше.

– Что-нибудь нашли? – спросил Томас Иванович.

– Дарья Николаевна, можно вас на минутку? – строго спросил Петров.

Дарья подняла глаза на Томаса, тот устало пожал плечами. Петров открыл дверь в дом, Дарья поднялась и пошла за ним. Они прошли в темную кухню.

– Дарья Николаевна, – Петров сначала посмотрел в окно, потом в пол, потом снова в пол, но уже в другом месте, – тут деликатная ситуация, но я обязан вас спросить.

– О чем? – Салтыкова непонимающе смотрела на него.

Петров уставился на холодильник.

– Если вы здесь не по своей воле, если вам что-то угрожает, просто кивните мне. Не говорите ничего, я все понимаю. Я на вашей стороне, я смогу вам помочь.

Петров умоляюще посмотрел на Дарью. Она не кивала и кивать, видимо, не собиралась.

– Вы о чем, вообще? – спросила она.

– Я… – Петров замялся, внезапно почувствовав себя идиотом.

– Вы просили пустить вас в дом – вас пустили, – отчеканила Дарья, – но это не значит, что вы имеете право вмешиваться в чужую личную жизнь.

– Я… – Петров попятился, уперся спиной в дверь комнаты де Торквемады, вспомнил о чемодане в шкафу, и ему стало еще хуже, хотя казалось, что хуже уже некуда.

Дарья распахнула входную дверь. Петров покорно вышел, за каким-то чертом поднял глаза и наткнулся на насмешливый взгляд де Торквемады.

– В чем дело? – спросил он.

– Спрашивал, не держишь ли ты меня здесь насильно, – ответила Дарья.

– И что ты ответила? – усмехнулся де Торквемада, но голос его стал ниже, и при этом он не сводил глаз с Дарьи.