Изгони меня, или Дачная готика

Петрову захотелось провалиться сквозь землю. Не хватало еще принимать участие в этих их ролевых играх. Петров сам не заметил, как оказался у калитки, а потом почти бежал по линии. Извращенцы чертовы… Петров поправил фуражку.

***

– Больше не вернется, – со смехом резюмировала Дарья.

– И никому ничего не расскажет, – добавил Томас Иванович.

– Бедный мальчик, – вздохнула Дарья.

В ночной тишине запел соловей.

– Потанцуем? – вдруг предложил Томас Иванович.

– Без музыки? – Дарья удивленно посмотрела на него.

– Да.

– Ну ладно… – Дарья пожала плечами.

Она подошла к де Торквемаде, тот взял ее за руку, другую руку положил ей на талию. Дарья положила руку ему на плечо. Соловей завел странную трель. Они двигались под воображаемую мелодию. Томас Иванович наклонил голову и прошептал.

– Дария, я очень близок к тому, чтобы сделать тебе одно предложение.

– Какое? – спросила она, и они оба сделали ловкий разворот почти у самых перилл веранды.

– Ты не сможешь его не принять, а наш общий знакомый Гермес придет от него в ярость.

– Кажется, я догадываюсь, о чем речь, – ответила Салтыкова.

– И что ты думаешь?

Дарья крутанулась в его руках, а когда остановилась, де Торквемада прижал ее к себе, уже не вежливо, уже не танцуя. Соловей замолчал.

– Ну так что? – спросил он.

– Предлагаете обменять все пять тысяч лет моего служения Гермесу за одну ночь с вами, господин де Торквемада?

– Ну, скажем, не все пять тысяч – на это Гермес не согласится, но тысячи четыре, я думаю, мне удастся забрать себе. Ну так что?

– А может, сначала договоримся с Гермесом, а потом все остальное? – предложила Дарья.

Руки де Торквемады заскользили по ее спине, поднялись до плеч, снова опустились и … замерли на талии.

– Боюсь, Дария, что решение придется принимать сейчас.

***

Участковый Петров шел по первой линии «Сапфира» так быстро, как будто бы куда-то очень опаздывал. Будь его воля, он бы и побежал, лишь бы подальше от дачи Рыпина. Сумасшедшие! Извращенцы московские! Правду говорят, они там в этой своей Москве совсем свихнулись. Петров прошел мимо Дачи-без-забора, невольно замедлил шаг. Тело уже сняли, и теперь на участке работала группа из области. Петрову очень хотелось покрутиться вокруг и подслушать какую-нибудь важную деталь, но он уже пытался это сделать – и как итог его отправили опрашивать соседей посреди ночи. В принципе, все жители «Сапфира» и так собрались вокруг места преступления, не считая Салтыковой и де Торквемады и некоей Марии Кругловой. С первыми Петров уже разобрался, если, конечно, можно употреблять такое выражение применительно к этим, с позволения сказать, гражданам, а вот с Кругловой еще только предстояло встретиться. Про Марию Круглову Петрову рассказали Лаврентьич и дядя Коля, дача Кругловых как раз находилась между их дачами, и вроде бы как там была эта самая Маша, в последний раз ее видели днем. Тоже, конечно, подозрительно. Маша училась на втором курсе, должна была к сессии готовиться или уже ее сдавать, а она почему-то приехала одна на дачу. Странно. В то, что Круглова причастна к смерти Иваневской, Петров не верил. Ну да, дядя Коля – при молчаливом одобрении Лаврентьича – доложил, что Круглова была влюблена во внука Жужикова, а тот был влюблен во внучку Иваневской. Ну бывает, что уж говорить, в конце линии вон, вообще черти что происходит. Петров вспомнил содержимое чемодана и костюм монахини и тряхнул головой.

В калитку стучать смысла не было, поэтому Петров поднялся на цыпочки и отпер щеколду с внутренней стороны, прошел к дому и заколотил в дверь.

– Полиция! – громко сказал он. – Участковый уполномоченный Петров!

Внутри раздались шаги, потом замерли.

– Я показываю удостоверение, – Петров приложил развернутое удостоверение к окну веранды.

Зажегся свет, потом дверь чуть приоткрылась, и в образовавшуюся щель на Петрова посмотрели два огромных голубых глаза.

– Маш, это наш участковый! – крикнул с соседнего участка дядя Коля, который, конечно же, за всем очень внимательно наблюдал.

Дверь открылась. На пороге стояла девушка, она куталась в огромную растянутую кофту.

– Можно войти? – строго спросил Петров.

Девушка кивнула. Петров вошел на самую обычную дачную веранду: стол, стулья, какие-то шкафы…

– Садитесь, – Мария кивнула ему на стул, сама села напротив.

Петров достал бумагу из папки.

– Можно ваши документы? – спросил он.

– Да.

Мария ушла и вернулась с паспортом. Петров стал очень медленно переписывать. Мария Владимировна Круглова, восемнадцать лет, прописка московская, не судима, не замужем, детей нет. Петров протянул Маше паспорт.

– Анну Николаевну Иваневскую знали? – спросил он.

– Да ее все знали… – ответила Маша и поежилась.

Длинные русые волосы были стянуты в пучок на макушке, лицо чистое, приятное, Маша обхватила себя руками и показалась Петрову трогательно беззащитной. И очень симпатичной.

– Когда приехали в «Сапфир»?

– Пять дней назад.

И чего вас всех в «Сапфир» потянуло?

– С какой целью?

– Отдохнуть перед сессией, а то потом с ума сойти можно будет…

– Сегодня что делали?

– Утром за водой ходила, потом на участке была целый день. А чего здесь делать еще?