Изгони меня, или Дачная готика

Вообще-то, Петров был уверен, что появление Салтыковой и де Торквемады в полицейском участке Электропольска станет самым ярким событием на ближайшие пару лет, но… как говорится, расскажи Богу о своих планах.

– Вы знали погибшую? – спросил Петров.

– А кто погиб? – спросила Дарья Николаевна.

– Иваневская Анна Николаевна, жила на первой линии. Это она и ее муж привезли вас в полицейский участок. Теперь вспомнили?

– Послушайте, – заметил де Торквемада, – мы приехали сюда два дня назад. Я вам уже говорил, что у нас есть необходимость решить определенные семейные вопросы. Это требует уединения. Мы не знакомились с местными жителями и не собирались это делать. Тот эпизод – всего лишь недоразумение.

Семейные вопросы… А их так и решают, ночью на озере, да и сидите вы как-то, товарищи… не по-родственному, что ли… Да только это и не преступление. Другое дело, что у самого Петрова все обстояло не так радужно: происшествие с Салтыковой он не оформил, хотя должен был, и, кажется, эти двое прекрасно все это понимали.

– Дарья Николаевна, как вы вчера оказались на даче Иваневских?

– Я гуляла, увидела на участке женщину, мне показалось, что ей плохо, я спросила, как она себя чувствует, она не ответила, я прошла за калитку. Оказалось, что ей действительно плохо, она попросила помочь ей подняться в дом, я помогла – а потом меня по голове за это ударили. Вот и все.

– Кто-то может это подтвердить? – не сдавался Петров.

– Да понятия не имею, – ответила Салтыкова. – Вы меня подозреваете в чем-то?

А кого еще подозревать-то? Дядю Колю с Лаврентьичем, что ли?

– Ну подождите, Дария, – снова подал голос этот Томас Хуанович, который Петрову категорически не нравился, – господин полицейский пытается выяснить правду. Полагаю, нам нужно оказать ему максимальное содействие.

Вот оно как! Развернулся, значит.

– И в чем я должна ему содействовать, если я ничего не знаю? – разбила вдребезги мечты Петрова Дарья.

Томас Хуанович повернулся к Петрову.

– Ну вот видите, Дария ничего не знает, а я – тем более. Что-то еще, господин полицейский? Уже поздно, мы собирались идти спать.

Заметно.

– Я вас все-таки попрошу показать документы, – кисло сказал Петров, – мне нужно записать ваши данные. Тем более, что у вас с Иваневскими был конфликт.

Вот, честно говоря, если и был здесь кто-то, кто мог прибить женщину к кресту и сжечь, то это – вот эта самая парочка. Одеты дорого, москвичи, они не могли себе номер в гостинице что ли снять, или в каком-нибудь там их загородном клубе? Кому придет в голову тащиться в Электропольск, а тем более в дачный кооператив «Сапфир», чтобы обсудить какие-то там свои семейные дела? Откуда они вообще про эту дыру узнали?

– Хорошо, – ответил Томас Хуанович, глаза у него вдруг стали совсем темными, – пойдемте, молодой человек.

Де Торквемада тяжело поднялся, протянул руку Дарье, но та его руку не приняла. Салтыкова отряхнула джинсы и быстро пошла вперед, Петров пошел за ней, но вдруг понял, что так де Торквемада окажется у него за спиной, а этого Петрову хотелось меньше всего на свете. Он стал ковырять пуговицу на манжете, и только когда этот странный Томас Хуанович оказался рядом с ним, Петров снова пошел в сторону дачи Рыпина. На веранду они поднялись все вместе, Петров заметил опрокинутые чашки и белую скатерть в коричневых разводах от высохшего чая. Дедукция несостоявшегося сыщика тут же обрисовала Петрову картину: господа поругались, чашки опрокинула, конечно, Дарья, потом сбежала на озеро, Томас пошел за ней, и вот как раз в процессе их примирения и нарисовался участковый Петров.

– Я принесу паспорта, – сказала Дарья.

Она ушла. Петров переминался с ноги на ногу, де Торквемада уселся в плетеное кресло и внимательно смотрел на Петрова. Тому все это совсем не нравилось. Хорошо, что Дарья вернулась минут через пять.

– Какого черта мой паспорт делает в кармане вашего пиджака? – набросилась она на Томаса.

– Так вы хотя бы его не потеряете, как это обычно с вами происходит, – лениво парировал тот, не сводя глаз с Петрова.

Салтыкова бросила паспорта на стол. Петров прочистил горло, достал из папки лист бумаги и стал писать. Дарья стояла в дверях, скрестив руки на груди, Томас продолжал пилить Петрова взглядом. Петров переписал данные Салтыковой с первой страницы, потом прописку, пролистал до семейного положения – ничего, в конце отметка о получении загранпаспорта. Он взял паспорт де Торквемады. Переписал, пролистал до конца, у этого и загранпаспорта даже не было.

– У вас есть гражданство другой страны? – строго спросил Петров.

– А вы как думаете? – ответил вопросом на вопрос де Торквемада.

– Я никак не думаю, – огрызнулся Петров. – На вопрос отвечайте.

– Есть, гражданство Испании.