Изгони меня, или Дачная готика

– Пойду ему навстречу, – Салтыкова поднялась. – Ни к чему здесь балаган устраивать.

Томас Иванович снова не ответил. А Дарья спустилась по лестнице, и на нее тут же обрушился молодой майский дождь. Волосы моментально намокли, рубашка прилипла к телу. Какая-то часть ее сознания отметила, что выглядит она сейчас, наверняка, очень эффектно. А толку-то, одернула себя Дарья. Ей захотелось повернуться и посмотреть на Томаса. Двести двадцать лет они работают вместе, два дня назад они даже переспали, заколдовали там де Торквемаду или нет, но они не какие-то случайные знакомые. Мог бы… Дарья стиснула пальцы, а потом разжала их, плечи опустились, руки повисли вдоль тела. Конечно, он мог бы. Де Торквемада – демон ранга господства, всего-то на два ранга ниже того самого Серафима, которого собирается призвать Немастор. И уж точно он может остановить Немастора, для Томаса это легче легкого. Дарья была уверена – он бы так и сделал, да только есть еще Гермес: не демон, не ангел – вообще непонятно кто, но он обладает невероятной властью. Против Гермеса де Торквемада не пойдет. Даже обреченный на вечную службу, Томас де Торквемада попытается выжить. И наплевать ему на Дарью… Трижды Великий Трисмегист найдет ему другую ведьму, может, и посимпатичнее даже. Дарья дошла до озера, остановилась, разглядела странную фигуру, которая, шатаясь, пробиралась сквозь осинник. Немастор в теле мальчишки, в руках несет что-то. Ну как «что-то» – шкатулку с ее письмами. Дарья Салтыкова – очень сильная ведьма, просто так она Немастору не по зубам, ему придется использовать письма, и именно так он заманит ее в трещину, которая ведет в ад.

Почему он не поступил так с Иваневской? – шептал внутренний голос. – Почему ему пришлось ее сжечь?

От внутреннего голоса Дарья отмахнулась. Не до него сейчас. Тело Никиты Жужикова ковыляло ей навстречу, уже несколько кривое, грязное и воняющее, как самый отборный демон: серой и тухлятиной.

– In nomine tuo…[50] – прорычало тело.

Дарья прекрасно понимала, что это значит. «Во имя твое» – во имя Серафима, жертва, которая должна выкупить его из ада. Надо сказать, латынь Дарья никогда не изучала, только за годы работы с Томасом поднабралась немного.

– Да ну тебя в задницу, – ответила Салтыкова и скрестила руки на груди.

Мокрые волосы лезли в глаза, промокшая одежда стала холодной.

– Ну давай, – хмыкнула Дарья, – иди сюда! Чего боишься?

Не было ни единого признака того, что Немастор чего-то боялся. Скорее уж наоборот, после слов Дарьи он ощетинился как зверь, выпятил вперед нижнюю челюсть, окончательно испортив красивое лицо Никиты Жужикова.

– Иди сюда! – повторила Салтыкова, перекрикивая дождь.

И Немастор поковылял. Прямо как зомби в дурацком голливудском фильме. Интересно, кстати, это тело можно считать зомби? Наверное, да. Оно мертвое, бездушное… Но у зомби вроде как с головой не очень хорошо, а Немастор соображал отменно. Что она будет делать, когда он подойдет к ней? Дарья понятия не имела. Но почему он все-таки сжег Иваневскую? – донимал внутренний голос, Дарья велела ему заткнуться. Никакой разницы, почему он сжег Иваневскую, саму Дарью он сейчас отправит прямиком в ад. Словно бы в ответ ее мыслям земля под ногами задрожала, в ней появилась трещина, пока еще узкая, но уже было видно, что внутри нее чернота, которая не может существовать в этом мире. Дарья сделала шаг назад, выплюнула самое страшное заклинание из тех, которые знала. И тут за спиной Дарьи раздался голос. Ясный, чистый, громкий.

– Ave, Maria, gratia plena. Dominus tecum, benedicta tu in mulieribus…

Все равно, что говорит экзорцист, главное, чтобы он верил в себя. Томас де Торквемада, Великий Инквизитор, использовал самую простую молитву. Так он изгнал дар из тысячи ведьм и отправил обратно в ад сотни демонов. Дарья почти увидела, как ее заклинание съежилось, увяло, развеялось. Теперь она была беспомощной перед Немастором, лишенная и того немногого, что могла ему противопоставить. Немастор стоял перед ней и ухмылялся, восторгаясь ее бессилием, а за спиной у нее стоял Томас де Торквемада, который шептал свою молитву, и силы медленно покидали Дарью. Мерзавец, ну каков мерзавец… Ей хотелось обернуться и плюнуть в его наглую испанскую рожу.

– Sancta Maria, Mater Dei, ora pro nobis peccatoribusnunc et in hora mortis nostrae.

Да какая уж тут Дева Мария, тут сам сатана не разберется… В бессильной ярости Дарья посмотрела под ноги. Трещины не было. Дарья подняла глаза, туда же смотрел Немастор, причем с таким же удивлением.

– Amen, – закончил свою вечную проповедь Великий Инквизитор.

Дарья рухнула на колени. Немастор рухнул на колени перед ней. Почему он сжег Иваневскую, а не отправил ее в ад? Да потому что Томас уже лишил ее дара, тем самым значительно снизив ее ценность для Серафима.

– Amen, – повторил де Торквемада.

– In nomine tuo… – прорычал Немастор.

Он выбросил бесполезную теперь шкатулку, с помощью которой собирался заставить Дарью ступить в трещину, шатаясь, поднялся и пошел к Дарье. То есть не к Дарье – к де Торквемаде…

– Ты… – прохрипел Немастор.