Изгоняющий остылых: Путь по рубежному тракту

— Не нравится это ни старожилам, ни стражникам. Местный гарнизон совсем отвык отлавливать бродячих. Командир ругается, мол, совсем разучимся драться. Случись что, говорит, а мы оружие тупым концом к врагу держим. — Он всплеснул руками. — Да и местные боятся туда ходить.

— Пробовали в другое место их переводить? — Я взял под контроль своё удивление и задумчиво насупился.

— Как же не пробовали. Было дело, — ещё пуще смутился старейшина, — да только они все поднялись и ушли в сторону этой странной кальдеры. Легли в ямы и лежат. Глаза красные. Местные говорят, в них зло поселилось, вот и не отпускает, — объяснил староста и на его лице отразились все переживания деревенских жителей.

— Значит, глаза светятся. — Я многозначительно почесал подбородок: «Всё, что приходило на ум, это свечение глаз, когда Хранитель Крепости контролирует живых послушников. Но они светятся синим, а не красным. Красное свечение, красное… Что бы это могло значить?» Последние мысли я озвучил вслух. — Возможно, некая сила, действительно, управляет ими.

— Если вы не против, мы можем отправиться на телеге к данной низменности, но спуститься в неё придётся на специальном трапе на подвесках. Уж очень она глубока, — старейшина сложил руки.

— Кальдера, трап, подвески, нежить, весьма культурная речь. Вы случайно не дворянин? — поинтересовался я, сложив руки на груди и всем видом изображая подозрение.

— Увы, но нет. Мой отец был мастером Высоких Искусств при ребёнке одного из дворян. Однако после, за хорошую службу, Граф Феанот пожаловал ему управление этой деревней. От него я и научился всей премудрости. Но осерение не щадит никого.

— Сочувствую вашей утрате, — сдержанно произнёс я.

— С тех пор утекло много воды, — махнул он рукой, — но ощущение всё ещё со мной. Благодарю. Вашу лошадь накормят, напоят и поставят в стойло отдыхать. А мы с вами завтра отправимся смотреть, что там случилось. Для вас я приготовил…

— Сегодня, — перебил я старейшину, не дав ему закончить речь.

— Сегодня? — Теперь брови старейшины приподнялись со свойственной северянам сдержанностью.

— Да. Мы отправимся сегодня. Нежить, вы говорите, спокойная, так что поедем на разведку, посмотреть, что у вас стряслось, — успокоил я, — но есть одно «но».

— Какое?

— Видимо, вы научились от отца слову «нежить», в то время как все мы их называем «остылыми». И есть разница между остылыми, нежитью и иссохшими. Если вы хотите, я могу с вами поделиться, в чём их различие, — обратился я к местному старосте.

— С радостью готов узнать. Об иссохших я слышал, что ими являются Хранители Крепостей.

— Да, иссохшие очень любопытны. У них есть чёрная кровь, сморщенное тело и чёрная кожа, — я почему-то решил показать морщины на своей руке, собрав кожу в гармошку, — они восстанавливают своё тело и залечивают раны. И их разум из-за прожитых лет намного острее, чем у обычных людей.

— А остылые?

— Остылые это те, из кого осерение забрало всё тепло. Они лишились разума, и их плоть не восстанавливается. И обычно, если прошло достаточно времени, на них растут светящиеся грибы, что только и способны забрать из них остатки жизни и окончательно успокоить.

Я снова прервался, и собеседник напомнил о нежити.

— Настоящую? Я видел лишь один раз в старом захоронении. В него не проникло заражение, поскольку древний могильник был запечатан. Он стоял там со времен первых экспедиций с Янтарного острова на континент. Мне пришлось в него спуститься и встретиться со стражем. Нежить гораздо умнее остылых, но словно во сне. Их тело не восстанавливается, как у иссохших, но и не портится. Не покрывается грибами, словно чем-то пропитано. Убить нежить возможно только одним способом — попав в голову. В таком случае её сон прекратится, и она просто рассыпется.

Титан Йодкейм близился к закату, и старейшина на некоторое время задумался. Он не двигался, и только его подвижные зрачки выражали сильную мыслительную деятельность.

— Я повелю собирать для вас телегу. Прошу, проходите в нашу таверну, для вас будет ужин, а после, как всё будет готово, тогда, и позову вас, — объяснил этот удивительный человек.

Я согласно кивнул, и сориентировавшись по вывеске «Синий Цветок», отправился в местную харчевню. Если честно, я поразился культурной атмосфере, царящей внутри. Трое наёмников чуть ли не шёпотом переговаривались друг с другом, а местный владелец таверны принял у меня заказ, встретив и усадив за столик. «Похоже, они повторяют одно очень известное заведение в Замке Феанот. Эх! Вылетело из головы, как оно называется», — заметил про себя я. После того, как в здание зашли стражники и также тихо разместились за своим столиком, я зауважал местного старосту — держит всё в железных рукавицах.

Мы отправились вечером, когда Титан Йодкейм уже клонился к самому закату. Телега была готова, на ней разместилось два стражника и возница.

— Тпру! Пошла! — приказал лошади бородатый человек в синих одеждах.

— Не хотел я отправляться на ночь глядя, — обратился ко мне старейшина, когда телега тронулась.