Изюм из булки. Том 1

И вот сидим мы после премьеры в гостиничном номере, выпиваем-закусываем, – а в телевизоре, во главе группы дрессированных мулатов, скачет Майкл Джексон. И я, тыча пальцем в экран, дружелюбно говорю артистам: вот, смотрите, сволочи, что такое «синхронно»! Вот это называется «синхронно», а не ваше «плюс-минус трамвайная остановка»…

Пьяненькая заслуженная артистка Ч. поворачивается к телевизору, несколько секунд скептически смотрит на Джексона, хмыкает и говорит прокуренным голосом:

– Х-ха! Вы мне заплатите миллион долларов, я вам так станцую.

На пятой секунде того, что делал Джексон, она бы умерла. Она бы задохнулась, но перед этим у нее отвалились бы ноги и сошла с винта голова. Заключая с ней пари (а пари я предложил, разумеется, немедленно!), я ничем не рисковал…

Простая мысль о том, что сначала надо что-то сделать, а уже потом назначать за это цену, – просто не приходила актрисе в голову.

Дети! Вы запомнили, что такое «совок»?

Курточка

Весной 91-го я выступал на рижском фестивале «Море смеха». Заключительный концерт проходил в Доме офицеров, в двух шагах от вокзала, что было для меня очень кстати. Я попросил, чтобы меня выпустили на сцену пораньше, и, выступив, рванул на московский поезд.

И в спешке оставил в гримерной комнате – куртку!

Курточка была кожаная, дорогая сердцу и подходящая телу.

Из Москвы я дозвонился своему рижскому приятелю, и через какое-то время тот меня успокоил: куртка цела, вот телефон начальника Дома офицеров. Я не понял, зачем мне начальник Дома офицеров, но оказалось: товарищ подполковник хочет со мною поговорить.

Видимо, он решил удостовериться, что куртка моя, подумал я – и с легким сердцем набрал номер. Но все оказалось серьезнее.

– Скажите, – спросил начальник Дома офицеров, – это вы вчера читали «Письмо солдата»?

И я понял, что не увижу своей курточки никогда.

ПРИЛОЖЕНИЕ

«Дорогая мамочка!

Пишу тебе из воинской части номер (вычеркнуто) , где два года буду, как последний (вычеркнуто) , исполнять свою (вычеркнуто) почетную обязанность.

Живем мы тут хорошо. Так хорошо, что (вычеркнуто до конца фразы) . Сержанты любят нас, как родных, и делают это, мама, круглые сутки.

Ты спрашивала о питании. Ну что тебе сказать? (Вычеркнуто две страницы.)

В увольнение мы ходим по городу (вычеркнуто) , по улице Карла (вычеркнуто) и Фридриха (вычеркнуто) , возле которых на горе (вычеркнуто) и стоит наш (вычеркнуто) полк.

С этой (вычеркнуто) горы через прицел хорошо видно границу нашей (вычеркнуто) Родины, и за ней, как сама понимаешь, (вычеркнуто)  – и как они там бегают, за голову схватившись. Но мы, мамочка, в них не стреляем, потому что наш (вычеркнуто) полковник сказал: « (вычеркнуто) с ними, пускай еще побегают!».

Так что ты, мама, за меня не волнуйся, а пришли мне лучше (вычеркнуто семь страниц) .

С боевым приветом, твой сын, рядовой (вычеркнуто) ».