Изюмка

– Помочь? – спросил Изюмка.

– Чего? – Ирина обернулась, узнала Изюмку, улыбнулась ему. – Помощник! Подрасти еще… Хочешь, иди сюда, покорми их. Вон чан стоит…

– А ей можно? – спросил Изюмка, указывая на Илону.

– Можно, чего ж, – усмехнулась Ирина.

Изюмка приоткрыл калитку и пропустил Илону вперед. Потом взял из чана морковку и позвал: «Мальчик, Мальчик, иди сюда!» – Самый большой жираф, кося влажным глазом, поплыл к ограде. Остальные медленно двинулись за ним. – «Ой, какой большой!» – прошептала Илона. – «Не бойся, он не злой, – сказал Изюмка. – И укусить не может, у него спереди зубов нет. Только там, внутри…» – Мальчик наклонился через решетку к протянутой Изюмкой морковке, но вроде бы не рассчитал движения. Голова, вблизи оказавшаяся огромной, проплыла мимо и вдруг быстро ткнулась в Илону. Илона вскрикнула, Ирина резко выпрямилась, схватила из пачки веников толстый прут, Изюмка не успел ничего сообразить.

А Мальчик уже уходил, медленно и с достоинством пережевывая разноцветный илонин венок. Ирина уперла руки в бока и расхохоталась: «Эка тварь, а? Смекнул ведь, паразит, а?!» – Илона чуть присела и робко улыбалась. Губы у нее дрожали. – «Испугалась, да? – спросил Изюмка и осторожно дотронулся до илониного плеча. – Ты, это, не бойся… Он ведь ничего не хотел… Я тебе еще венок сплету… – „Ну уж нет, – улыбнулась Илона. – В другом где-нибудь месте. А то кто-нибудь по ошибке и голову откусит…“

– Да ты что! – возмутился не понявший шутки Изюмка. – Такого не бывает! Те, которые венки едят, головы не откусывают!

„А вот это – Волк!“ – торжественно сказал Изюмка, указывая в темноту клетки. – „Какой там волк! – раздраженно сказал стоящий рядом мужчина с мальчиком на руках. Мальчик был толст, похож на сардельку и сосал ядовито-красный леденец. – Не видно никого. Небось собака какая-нибудь драная… Берут, понимаешь, деньги, а звери все неизвестно где.“

– Это – Волк! – возразил Изюмка.

Мужчина хотел еще что-то сказать, но в это время в углу поднялось что-то большое и пушистое. Волк встряхнулся, так, что во все стороны полетела пыль, подошел к решетке, нашел взглядом Изюмку, которого узнал по голосу, и улыбнулся ему, опустив уголки черных глянцевых губ.

„Это он тебе улыбается?“ – спросила Илона почему-то шепотом, хотя рядом выли от восторга дети, развешанные как белье на низком заборчике. – „Мне. Кому ж еще, – гордо подтвердил Изюмка. – Сейчас народу много. Мне туда нельзя. А так я его и гладить могу и вообще…“ – „Здорово, – сказала Илона. – А как ты его приручил?“ – „А я его и не приручал вовсе. Зачем? Приручают – для чего-то. А мы с ним – просто так. Понимаешь?“ – „Не очень, – призналась Илона. – А он дрессированный? Чего он умеет?“ – „Все,“ – убежденно сказал Изюмка. – „Но ведь здесь – клетка…“ – „Да, здесь клетка, – подтвердил Изюмка и зажмурился. – И потому я все время про него помню… И не могу забыть…“ – „Я теперь тоже буду помнить…“ – сказала Илона.

„А ты дома чего скажешь?“ – спросил Изюмка, когда тюлень в круглом бассейне нырнул в последний раз и затаился где-то на дне. – „Скажу – на музыке была,“ – Илона тряхнула кожаной папкой. – „А на музыке?“ – „А на музыке скажу – болела.“ – „И не узнают?“ – „Не, не узнают.“ – „Ну, тогда ладно.“ – „А тебе чего?“ – „Я не хочу, чтобы тебя из-за меня ругали.“ – „А кто это узнает, что из-за тебя?“ – „Я-то сам знаю…“ – „Не волнуйся – никто ничего не узнает…“ – „Знаешь чего, – Изюмка вдруг остановился и обернулся к Илоне. – Мы к Серому сейчас не пойдем, ладно?“ – „Ладно. А почему?“ – „Потому… потому что…“ – замялся Изюмка. Он и сам не знал, как объяснить словами то, что он вдруг почувствовал. – Просто так будет лучше.» – «Хорошо, – согласилась Илона. – У меня тоже бывает. Знаю, что так надо, и все. А объяснить не могу…»

* * *

На следующее утро Изюмка вскочил сразу по звонку будильника. Обычно они с Варькой еще долго валялись в кроватях и препирались, кому идти ставить чайник.

Он вошел в ванну и закрыл за собой дверь на крючок. Прислонился к двери спиной и посмотрел на душ, как на врага перед боем. Подумал, что душ похож на Змея Горыныча. Открыл кран над раковиной, подставил палец, попробовал воду. Вода, как и следовало ожидать, была очень холодная. Изюмка с тоской взглянул на красный краник, вздохнув, стянул трусики и залез в ванну. Ванна была холодная и шершавая, Изюмка посмотрел на черную тарелочку душа снизу вверх и душ показался ему еще более ужасным, чем раньше. Теперь он был похож на раскрытую пасть.