Излучающие Силу. Наследие Пангеи

— И всё-таки, как же предки твои допустили столь вредное состояние?

— Их убили, когда я была ещё маленькой, — проговорила Светлана, всё ещё не отошедшая от названного срока жизни абаса.

Тот понимающе покивал.

— Значит, в свободном мире роды по-прежнему не хотят быть едиными. А почему приютившие не занимались с тобой? Они не знали о твоей силе, раз ты оказалась в Итори? Но тогда бы ты гораздо раньше погибла… — тут же отверг он предыдущую версию, потирая в раздумьях бороду. — Из каких родов были твои родители?

— Мама принадлежала боям, а отец — алам…

Едва она произнесла последний звук, как пао с размаха ударил кулаком по подлокотнику, а Велес прытко вскочил со своего сидения.

— Пинэйра! — воскликнул он, восторженно глядя на девушку. — Сивилы предрекали твоё рождение сотни тысяч лет назад — и вот, ты среди нас! Ты ведь всё знал заранее, едва увидел её, да, пао? — Велес посмотрел в упор на старейшину.

Тот согласно кивнул и улыбнулся нахмурившимся мужчинам.

— А кто такая пинэйра? — озадаченно спросил Михаил.

— И почему мы-то о них ничего не слышали, — добавил такой же сосредоточенный Травник.

Глава 8. Сомнения и решения

— Предлагаю ненадолго прерваться, — Тилив поднялся с места, приблизившись к Светлане. — Чтобы не быть голословным, Велес принесёт го, содержащее в себе самые полные своды о ней, — он указал мужчинам рукой на Поплавскую. Затем, с лёгким поклоном, обернулся к девушке и добавил: — А мы с тобой, Света, прогуляемся по подземью до ближайшего стата. Я надеюсь, ты примешь моё предложение научить тебя Видеть?

— Она никуда не пойдёт! — ответил резко Михаил вместо Поплавской, вернувшись к своему угрожающе-грубому тону и вскакивая с кресла.

Пао, глядя сверху вниз на стража, с улыбкой покачал головой и пожал плечами.

— Это ей решать, не тебе, — заметил он вкрадчиво. — Она имеет это право по рождению, происхождению и предназначенной ей судьбе. А мы лишь можем помочь пройти этот путь…

— Не заговаривай мне зубы! — разозлился Михаил пуще прежнего. — Я знаю, ты хочешь запудрить нам мозги, запутать нас и разделить, чтобы мы… чтобы она…

— Что бы — что? — перебил его Тилив. — Мы век за веком живём по непреложным правилам наших предков, впитывая в себя только то, что укрепляет нас. Мы не мешаем другим народам жить по их собственным правилам. Мы не жаждем убийств, богатств, власти, контроля. Мы наслаждаемся тем, что у нас есть и совершенствуем то, что имеем. Зачем нам хотеть ей зла, если она не несёт в себе зла по отношению к нам?

— Ты хочешь сказать, что вы самый счастливый народ на свете? — усмехнулся Сергей, тоже вставая и подходя к креслу Светланы. — Около сорока лет назад я также попадал в плен к абасам. И они наслаждались моими страхами, болью, мучениями и ненавистью. Они водили смотреть на нас своих детей как на зверей, поучая их нас пленять, держать взаперти, подчинять нас как дойных коров. И ты хочешь сказать, что вы не таите зла на нас? Не скрываете ничего? Не хотите контроля?! Не верю ни единому твоему слову!

Старейшина сплёл свои руки, прикрыв ладонями голову и дважды моргнул. Свет в его глазу словно потух.

— Не все мы одинаковы, — глухо сказал он, помолчав немного. — Не все готовы жить в подземьях, выходя на поверхность раз в несколько лун, в страхе при малейшей опасности уподобляясь деревьям. Скажи, — обратился он к Сергею, расплетая руки и опуская их. — Ведь те абазы были непохожи на нас? Тонкотелы, иссушены и озлоблены?

— Да, — кивнул Сергей. — Именно такие, как те, что… — он оборвал себя на полуслове, метнув взгляд исподлобья на Михаила.

— Как те, что изучаются в статах Алвариона? — догадался с горькой усмешкой Тилив. — Ваши наставники выбрали тех, кто живёт как отбросы, чтобы учить вас отвращению к нам. Что же, те, кто жаждет войны, так и поступают…

— Алварион не желает войны! — возразил Михаил. Именно потому и возникло Великое Расслоение мира. Они…

— Они жаждали власти, слепцы! — взревел староста, хлыстнув рукой по воздуху. — И они, и другие, и те, что остались тут! Разве они оставили бы Грани и стражей, и следопытов здесь, если хотели бы жить только своей культурой?

— Стражи возникли позже! — возразил Михаил. — После того, как…

— Полнейшая чушь! — Тилив словно вырос ещё на метр-полтора вверх и разбухнув как бочка. — Стражи были всегда, лишь носили иное имя! Неужели всё то, что хранилось раньше в анналах атлов, переврали и превратили в ложь? О, как бы я хотел побывать в вашем зале Памяти! Судя по вашим словам, там нет и десятой доли от того, что было на самом деле!

— Хорошо, — Сергей пошёл на попятную. — Если ты говоришь, что схватившие меня абасы — ветвь отбросов вашего общества, почему вы ими не занимаетесь? Не знаю, не судите или не перевоспитываете…

— Почему же не занимаемся? — успокаиваясь, фыркнул старейшина. — Если у них рождаются дети, мы забираем их в свои роды. Если они раскаиваются в своих желаниях, мы прощаем их и принимаем в другие подземья. Им позволено жить, но только свою жизнь. Их подземья вымирают.