Измена. Закрывая гештальты (СИ)

Почему это мне не стало легче?

А к вечеру меня более чем встревожил вернувшийся в невероятной эйфории с тренировки сын.

Котик был молчалив, загадочен, блестел глазами, то и дело лез в телефон и улыбался безумно.

Почему встревожил?

Ну, Лера именно так и выглядела, когда мы из Петербурга в Новгород переезжали, да.

И еще кое-кто в последнее время видит очень схожую картину во всех отражающих поверхностях.

Как-то нас кучно накрыло.

Тревожно.

Переживаю.

Выжить бы.

Во вторник я на волне нервного напряжения и эйфории от выходных дописала очередной, двадцать седьмой по счёту, роман.

По этому поводу выпила с Глебом успокоительного: я игристого, он травяного.

Дети были дома, требовали внимания и никуда мне было не выйти совершенно, поэтому Глеб Максимович пил у нас на кухне чай с валерианой и обсуждал с Константином перспективы завтрашней игры на «открытом уроке» для руководства спортшколы.

А мы с Лерой внимательно изучали программу международного научного сотрудничества ее нового Университета. И чем больше светлела лицом дочь, тем хуже становилось мне.

От открывающихся перспектив.

А в среду к моему великому изумлению, привезя Глеба и Кота на тренировку, услышала очень резкое высказывание Кирилла Андреевича:

— Глеб, очнись! Достаточно того, что я с ними в Питер ездил вместо тебя, но сейчас тренировка показательная, поэтому соберись и иди на поле.

Вдохнула, выдохнула, собралась с мыслями и подошла ближе, обняла.

Сама.

Первый раз.

— Глеб, что случилось?

— Какая на хрен может быть тренировка, когда ты на обед с этим хмырем собралась?

О-ля-ля.

Не ожидала, но приятно.

То есть, он услышал, запомнил, беспокоится.

Ай-ай! Мур-мур.

Ах, ты ж моя ревнивая прелесть…

— Выдохни, пожалуйста. Ты же понимаешь, что Сергей мне не вперся никуда и никак? Ни бесплатно, ни в подарок? — обнимаю сердитого Глеба, прижимаюсь вся. Целиком.

Слишком откровенно.

Слишком честно.

Просто слишком.

Но его ответ все искупает. Всю откровенность оправдывает:

— Ари, с ума схожу. Всё знаю, что ты скажешь. Все понимаю, но отпустить тебя…

— Выдохни, пожалуйста, всё будет хорошо. Через три часа я за вами приеду, а вечером, если не будет дождя, мы с тобой пойдём прогуляться.

— Прогуляться, как в прошлый раз? — и взгляд такой, полыхающий, сквозь хитрый прищур.

Обдает огнем всю меня.

— Как в прошлый раз, — и тут я впервые целую его.

Сама.

Глеб настолько в шоке, что покорно уходит в Спорткомплекс, увлекаемый Костей и Кириллом.

А я еду уже сказать Сергею Владимировичу о том, как бесперспективны его ожидания и бессмысленны надежды.

Беседа проходит плохо, ибо после заявления, что у меня есть мужчина, я получаю такой фонтан красноречия, что записывать эпитеты и обороты начинаю на третьей минуте.

Расстаемся с Сергеем ужасно недовольные друг другом, но я уверенно говорю:

— Надеюсь, что теперь, после выяснения подробностей истории двадцатипятилетней давности и расставания наших детей, мы с вами больше пересекаться не будем. Всего вам хорошего, Сергей Владимирович.

Выдыхаю.

И возвращаюсь в свой маленький, чудесный, счастливый мирок.

Четверг изначально не предвещал, потому как и вчерашний вечер завершился восхитительными фейерверками, и утром начало дня было тихим, мирным, камерным.

Но по итогу оказался совсем не «чистым», как с ним иногда бывает, а очень даже «черным», что в современной истории тоже случалось.

Одухотворенная перспективами международного сотрудничества дочь унеслась с утра в Университет с какой-то пачкой документов, а Кот и Глеб из-за вполне приличной погоды умчали на тренировку на мотоцикле.

Я оказалась свободна и предоставлена самой себе. Поэтому занялась срочным. Сначала решила вопрос с субботой: забронировала в Питере столик в любимом ресторане, позвонила свекру, скинула координаты Анфисе, мало ли Игорь все еще настаивает на встрече.

Почувствовала, что опять молодец.

Помечтала о том, как мы с Глебом сегодня повторим вчерашнюю вечернюю прогулку.

Домечталась. Сходила в холодный душ.

Посмотрела мои творческие планы и на волне недавних фантазий написала четыре сцены.

Перечитала. Серьезно задумалась о книге в жанре «романтическая эротика». Посмеялась. Еще раз перечитала. Призадумалась.

А потом приехал Глеб:

— Кот сказал, что тебя предупредил, но я на всякий случай решил повторить. У него там свидание после тренировки спонтанное образовалось. Сказал, что с барышнями прогуляется немного, но дома будет вовремя.

— С барышнями? Вовремя?

— Девиц, что его поджидали у входа, было три. Вернуться обещал до десяти вечера.

Вздохнула. Чего-то подобного я, конечно, ждала… но не в тринадцать же лет? Хотя, кому это сейчас?

— Ужас. Что происходит? Уже и сын по свиданками бегает. Катастрофа.

Глеб обнимать и утешать начал, как всегда, с порога, но все равно было приятно.

— Отлично, что бегает. Воздухом подышит, погуляет, навыки внятного и выразительного общения прокачает. Не грусти, ты пока чаю мне завари, а я в душ метнусь, быстро, — поцеловал очень намекающе, на то, чтобы не вздумала валерьяну заваривать и умчал к себе.

Удобно, да.