Изменницы

– «Вы не тот, каким я вас считала. К тому времени, как вы пожалеете о том, что сделали, я уже забуду вас. Моя любовь умерла. Не волнуйтесь о моем будущем, Гертфорд, ибо моей руки просят больше достойных мужчин, чем вы можете себе представить. Вашу милую Китти ждет блестящая партия…»

– Тебе не кажется, что ты заходишь слишком далеко? – спросила я. – Не лучше ли ничего не говорить?

– Мышка, ты ничего не понимаешь в таких делах. Я знаю, как вернуть внимание мужчины. Немного ревности ему не повредит.

И тут мы услышали стук в дверь. В комнату вошла Леттис Ноллис.

– Никогда не догадаетесь, кто вернулся! – воскликнула она, не скрывая возбуждения. – Дадли!

– Хвала небесам, – вздохнула Юнона. – Может быть, теперь у нас снова будут развлечения.

– Он уже готовит трехдневный пир и турнир.

Юнона радостно ахнула и захлопала в ладоши.

– А еще… – продолжала Леттис, – она хочет сделать его графом.

– По-твоему, она возвышает его специально, чтобы в конце концов выйти за него замуж? – спросила Юнона.

– Как-то не верится, учитывая скандал с его женой, – засомневалась я. – Но с ней никогда нельзя знать заранее.

– Верно, – согласилась Леттис. – Видели бы вы лицо Сесила! Как уксус. – Она толкнула Кэтрин в бок; та все еще дописывала письмо.

– Она очень ловко натравливает их друг на друга, – заметила я.

– Да, а я положила лягушку в постель Фрэнсис Мотес, – добавила Леттис, и Юнона снова захлопала в ладоши.

– Бедная лягушка, – вздохнула Кэтрин.

Вестминстер, ноябрь 1560 г.

Левина

Небо взорвалось яркими огнями. Левина стояла на пороге студии и наблюдала, как золотыми каскадами рассыпается салют по случаю годовщины восшествия Елизаветы на престол. Она отважилась спуститься к реке и теперь смотрела на целую флотилию барок, скользящих по воде цвета расплавленного металла. После каждого нового залпа толпа разражалась радостными криками. Все выгибали шеи, глядя на падающие сверху искры. Левина смотрела, как салют ненадолго побеждает тьму. Если бы ей поручили нарисовать ад, она выбрала бы именно такие краски. Она вспомнила изображение ада у Босха – картину, которую она видела когда-то давным-давно. В той картине не было ничего красивого; лишь гротескные искажения, боль и страх.

Она думала о девушках, которые находятся там, внизу, в самом сердце преисподней, на королевской барке. Удастся ли ей оградить их от бед и страданий, выполнить обещание, данное их матери перед ее смертью? Ее саму удивляла яркость воспоминаний о Фрэнсис; нахлынувшие чувства, которые сопровождали воспоминания, едва не довели ее до слез. Фрэнсис ведь предупреждала ее о Елизавете! Правда, Левине не требовались никакие предупреждения, она и без того достаточно хорошо успела узнать королеву. В последнее время та пребывала в хорошем настроении, ведь Дадли больше ни в чем не подозревают – во всяком случае, официально. Он горделиво гарцует рядом с ней, как прежде наслаждаясь ее благосклонностью. Правда, от налета скандала ему не избавиться; скандал намертво пристал к нему, как яичная темпера пристает к старым церковным стенам. Но настроение королевы часто меняется из-за мелочей – характером она все больше напоминает своего отца.

Левина вернулась в студию, где целая армия ремесленников в дневные часы рисовала декорации для большой живой картины. Доставая факел из настенного канделябра, она вдруг увидела огромную тень Киза, старшины дворцовой стражи. Высокий Киз обходил все двери и проверял, надежно ли они заперты. Левина помахала ему рукой и предупредила, что она перед уходом заберет свои вещи.

– Не медлите, не то я могу запереть вас по ошибке, – пошутил он.

– Как поживает ваша жена? – спросила Левина, вспомнив, что в последнее время мистрис Киз нездоровится.

– Она поправится, я уверен.

Левина заметила, как при последних словах он слегка ссутулился.

– И я уверена, – повторила она, когда он продолжил свой обход.

Левина зашла в студию, высоко держа факел, и осмотрела сделанное за день. Сцена в лесу, резные деревья, за ними прячется олень, видны кентавры, которые там и сям выглядывают из-за ветвей. У всех фрейлин костюмы нимф и дриад. Целый день проходила примерка, и портнихи с булавками во рту перешивали платья, подгоняя их по фигурам: сметывали швы, подрубали подолы. Тем временем фрейлины экзаменовали друг друга на знание своих стихотворных реплик.

Из темноты донеслось чье-то прерывистое дыхание. Там кто-то прятался! Левина испуганно ахнула; сердце у нее ушло в пятки. Она оперлась ладонью о стену, надеясь передохнуть и набраться храбрости, но оказалось, что это декорация, которая зашаталась от ее прикосновения. Ее дыхание участилось, она мысленно приказала себе успокоиться и схватила факел. Окружающий мрак рассеялся. У нее за ее спиной со стуком захлопнулась дверь, отчего она вздрогнула. Кто там – Киз? Может быть, он решил, что она уже ушла? Левина прислушалась, надеясь, что раздастся звук задвигаемого засова, хотела крикнуть, что она здесь, но вдруг кто-то сзади осторожно положил руку ей на плечо.