Изменницы

– Вообще-то он хороший источник сплетен. – Леттис заговорщически улыбнулась. – Он рассказал о том, что говорит всем Мария, королева Шотландии. – Леттис наклонилась; все соседки последовали ее примеру. – По ее словам, королева Англии собирается выйти за своего конюшего, который убил жену, чтобы расчистить ей путь.

– Неужели она говорит так во всеуслышание? – ужаснулась Фрэнсис Мотес. – А королева знает?

– Если и нет, то скоро узнает, – заметила Юнона.

– Она придет в ярость от такого оскорбления, – уверенно произнесла Фрнсис.

– Королева Шотландии всего лишь повторяет вслух то, о чем думает половина придворных, – пробормотала я, однако оказалось, что я говорю громче, чем мне бы хотелось, потому что Фрэнсис обернулась ко мне с самым воинственным видом:

– Мэри Грей, возможно, вы действительно так думаете, но я – нет. – Она ткнула в меня пальцем, как будто собиралась проткнуть насквозь.

– Разумеется, я так не думаю, – возразила я. – Дадли не такой дурак, чтобы заказывать убийство жены, зная, что подозрение падет на него.

Фрэнсис с громким вздохом задрала нос к потолку:

– Все равно она не права, что говорит такое публично, пусть даже и в шутку.

Лиззи Мэнсфилд – она приехала ко двору недавно и подружилась с Фрэнсис Мотес – наградила меня взглядом, от которого замерзла бы и преисподняя. Я заставила себя не отводить глаз; она отвернулась первой. Я понемногу учусь держаться.

– Мне надоело слушать одно и то же, – заявила Фрэнсис. – С тех пор как умерла жена Дадли, никто больше не говорит ни о чем другом. И потом, без Дадли здесь ужасно скучно. Как вы думаете, будут ли у нас когда-нибудь снова музыка и танцы? – Она преувеличенно громко вздохнула.

– Нет, если на то будет воля Сесила, – ответила Юнона. – Боюсь, он покроется сыпью, если увидит, что кому-то рядом с ним весело. – Ее слова вызвали приглушенные смешки.

– Танцы, – пробормотала я, хотя не собиралась ничего говорить вслух. Я вспомнила время, когда научилась нескольким танцевальным па.

– Вам-то что за дело до танцев? – прошипела Лиззи. – Вы и ходить-то едва можете! – Она оглядела остальных, ища поддержки, поймала одобрительный взгляд Фрэнсис, кивнула ей. Лиззи поддержали еще несколько девушек.

Я замахнулась рукой, в которой между пальцами зажата игла, и воткнула ее Лиззи в запястье.

– Ой! – завизжала Лиззи, как недорезанная свинья; она отдернула руку и поднесла ее ко рту.

Фрэнсис возмущенно ахнула и воскликнула:

– Так нельзя!

Лиззи обиженно плакала.

У меня голова пошла кругом от того, что я только что сделала; я сама была удивлена, ведь обычно я старательно сдерживаю гнев. Из-за моего уродства все ждут от меня двойной добродетели в доказательство того, что я – не исчадие ада. Но в меня словно вселился бесенок, потому что мне доставили удовольствие страдания Лиззи, и я вижу, что Юнона и Леттис – мои союзницы. Они поднесли шитье к лицу, чтобы скрыть веселость.

– Что случилось? – спросила мистрис Сент-Лоу, подходя к нам.

– Она уколола меня иголкой! – пожаловалась Лиззи, показывая на меня.

– Произошел несчастный случай, – объявила Юнона. – Верно, Леттис?

– Да, – кивнула та.

– Мне так жаль, милая Лиззи, – сказала я. – Я испугалась, когда в камине упало полено, и нечаянно дернулась. – Меня удивила легкость, с которой ложь слетела с моих губ. И мне это понравилось.

– Постарайтесь в другой раз быть внимательнее, – посоветовала мистрис Сент-Лоу.

– Но… – всхлипнула Лиззи.

– Лиззи, она извинилась, а от укола иглы еще никто не умирал.

Леттис прыснула, но изобразила, будто чихнула.

– Будь здорова! – Юнона плотно сжала губы – чтобы самой удержаться от смеха.

Надеюсь, после того, что произошло, Фрэнсис и Лиззи перестанут постоянно меня дразнить. Я одержала пусть маленькую, но победу; у меня внутри потеплело. Неожиданно мне пришло в голову: Джейн наверняка осудила бы мой сегодняшний поступок. Почувствовала, как на меня давит ее неодобрение, и подумала о Пегги, порадовалась, что ее здесь нет и она ничего не видела. Представила себе ее ужас. Она не так переполнена сдерживаемым гневом, как я.

Месяц назад она родила мальчика. Королева не позволила мне навестить ее, но я пишу ей каждый день и благодарю Господа, что роды прошли благополучно – многие ведь не выживают. Отмотав нужный кусок синей нити, вдела ее в иглу, послюнив конец. Синяя нить нужна для ряда маленьких попугайчиков, которых Левина нарисовала на эскизе гобелена для королевы. Я вспоминаю беднягу Незабудку: моя жизнь совсем как у него. Можно сколько угодно скрестись и царапаться, я все равно сижу в клетке, пусть и в золотой… Во мне снова вскипал гнев.

С другой стороны ко мне подсела Левина; она привлекла меня к себе и положила мне на колени новый узор – экзотические птицы для покрывала на постель королевы.

– Какие красивые! – восхитилась я.

Птички в самом деле красивые. Я прислонилась головой к стене и закрыла глаза, наслаждаясь темнотой. Как бы мне хотелось поселиться в Ладгейте, с Левиной и ее мужем, но мы с сестрой не можем уехать без согласия королевы, а она в последнее время особенно приблизила нас к себе, что нас очень совсем не радовало.