Изнанка мести (СИ)

«Запасись терпением», — велел он себе тогда, но и через неделю и через две, доведенный до крайнего напряжения, не знал, кто сделал ребёнка бывшей жене. Ярослав в хриплых нелицеприятных воплях, которые теперь вспоминать было стыдно, потребовал у Гаврилова, наконец, раскопать эту информацию. Немыслимым усилием воли протянул еще три дня — ничего.

Он велел поменять её компьютер на новый и долго самолично рылся в нем, пытаясь найти хоть что-то. Хоть что-то, что пролило бы свет на её дела. Переписка, файлы, сайты в интернете, фотографии. Не будь он Выгорским, если рано или поздно не узнает, кто это! Несколько часов он впитывал Викины интересы, её жизнь, проведенную за монитором.

По большей части электронные документы касалось работы, он принялся копать сайты, которые она посещала, просматривать поисковые запросы. Даже наплевал на вопли совести и почитал переписку. Вся она относилась к работе. Несколько фраз, отправленных Ольге, касалась встреч. Если Вика и посещала сайты, то никакой порнухи, красавчиков с голыми торсами, личных сообщений. Весь её интернетовский серф, не относящийся к трудовой функции, касался архитектуры. У Ярослава зарябило в глазах от изображений старинных зданий и барельефов, пока он не наткнулся на статейку про аборты.

Черепное давление вмиг подскочило до миллиона атмосфер. Вот чёрт! Она хотела избавиться от ребёнка! Прежде, чем он опомнился, перед глазами мелькнули картинки Вики, ложащейся на операционный стол, облизывающей с волнением губы, растерянно ждущей приема у врача. И Вики, счастливо смотрящей в зеркало, замершей перед мольбертом. Ярослав зажмурился. Что сказал ей этот подонок, если она хотела избавиться от ребенка? Пока он не разумел, что должен испытывать, но эти чувства ему не нравились. Разве не должна женщина излучать бесконечное счастье и блаженство, вынашивая в себе новую жизнь?

Вот и сейчас он застыл, упулившись в стену. Чем больше он раздумывал, смотрел отчеты, тем сильнее убеждался, что не существовало никакого хахаля, который заботился бы о ней, о них. Может быть, это был какой-нибудь сосунок, не готовый принять ребенка? Может быть, Белова и сама не знала, кто отец её сопляка? Ярослав остервенел от непонимания. Чего она добивалась, эта тонконогая лань? Что за чертовщина вилась у неё в голове?

Она и сама не знала, кто сделал ей ребенка! Потаскуха!

Ярослав мысленно потер руки: теперь у него было чем изводить её и утолять свою глухую злобу, ту безотчетную грызущую ревность, которая преследовала его. Отныне он шагу не даст ей ступить, не назвав шалавой.

Её адюльтерам, надо думать, числа не было.

Казалось, температура в кабинете поднялась градусов на двадцать. Если три недели назад он говорил себе, что не сможет не думать о Вике, пока не выяснит, кто папаша, то теперь его изжаливало понимание, что раз нет никого определенного, это мог быть кто угодно, в том числе и он сам.

Едва он подумал об этом, все прочие мысли словно вымело из его головы. Его словно ослепило. Что с ним случилось — он не понимал, старался только набрать воздух во вдруг слипшиеся легкие.

Почему она не сказала ему? Не потребовала денег?

Вика была уверена, что не он — отец!

Господи! Она сводила его с ума!

Как могла одна маленькая женщина навести в его голове и его жизни такой кавардак! Как?

Ярослав посмотрел вокруг себя. Уже давно наступила ночь, а он всё продолжал сидеть, тупо уставившись в черный экран. Он поднял руки и сцепил их над головой. Ни одна женщина в здравом уме не стала бы скрывать его отцовство. Это так же ясно, как белый день. Тем более в Викиной ситуации.

Он принял душ и лег в кровать, спрашивая себя, почему чей-то ребенок беспокоил его больше, чем выстраданная реорганизация «Микрон-Баулер».

Назавтра с утра пораньше, Ярослав гнал машину, лавируя в недостаточно быстром потоке. Он уже позвонил в службу безопасности, предупредил помощника начальника, что ему нужны сведения её медицинской карты. Почему раньше он об этом не подумал? Эти документы могли пролить свет на темное дело зачатия. Ярослав посчитал: если он отец, сейчас срок её беременности ровно шесть месяцев.

Раздался звонок, Ярослав коснулся кнопки на руле, позволяя голосу Гаврилова заполнить салон. Поздоровались.

— Ярослав Викторович, — как обычно ровно и глухо проговорил Олег, — мы уже проверяли данные карты, помните, во втором отчете фигурировали медицинские параметры? — Ярослав смутно припоминал: что-то такое было. — Там об отце никаких сведений, — продолжал собеседник, — только о состоянии здоровья, о сроке беременности.

— Пусть сегодня копия лежит на моем столе, — прорычал он.

— Обязательно.

Ярослав разочарованно выдохнул. Всё-таки он питал надежду, что медкарта прольет свет на происходящее.

Ничего подобного. Он увидел её, как только вошел в кабинет, и сразу вспомнил. Да, там не было ничего ценного, кроме кучи анализов и непонятных медицинских терминов. Всё же он с жадностью ещё раз прочел всё от корки до корки. Позвал секретаря.

— Как приедет Андрей, пусть сразу идет ко мне.

— Он уже на месте, Ярослав Викторович. Пригласить его?