Изнанка мести (СИ)

— Нет, — он отрицательно качнул головой, — я сам.

Кабинет Зуева располагался на том же этаже. Андрей стоял спиной к двери — смотрел в окно. Он обернулся и протянул руку, но не было похоже, что он счастлив видеть его.

— Ты по поводу «Баулера»? — равнодушно спросил Зуев, когда Ярослав сел. — Исправленные декларации готовы, — поморщившись, как от головной боли, пояснил Андрей, — я сам несколько раз просматривал их, сегодня Крылов подпишет и Волошина поедет в ФНС, — он помолчал. — Даже с учетом налоговых обязательств за предыдущие периоды и долги «Микрона» размер переплаты огромен. Не знаю, где были глаза у тамошних юристов и руководства. Чуть меньше четырех миллиардов, — Ярославу было в принципе всё равно, какая там сумма. Азарт битвы давно остался позади. К Андрею он пришел совсем по-другому вопросу. — Не думаю, что федералы так просто отдадут деньги. По крайней мере, большую их часть, — Андрей как-то невесело усмехнулся, — надо будет в суд идти.

— Это для нас проблема? — уточнил Ярослав.

— Нет. Не проблема.

— Слушай, как в вас с Ольгой?

— А что? — равнодушие, наконец, покинуло Андрея, он как будто бы насторожился.

— Ты говорил, что есть сложности.

— Есть.

— Могу я помочь?

— Интересно как?

Ярослав осознал, что сморозил глупость.

— Ладно, ты можешь узнать у неё, от кого Вика беременна? — он быстро поднял глаза.

— Я знал, что ты спросишь об этом, — Андрей посмотрел пристально, — и заранее побеспокоился.

— Ну?

— Знаешь, что она сказала? — он продолжил без паузы, — чтобы я передал тебе, что это не твое дело. Она знала, что я спрашиваю не из чистого любопытства. Потом ещё несла белиберду в том духе, что счастлива, что ваши пути разошлись, что теперь ты пожалеешь, что поступил так с её подругой. Я еле её заткнул.

Ярослав перевел взгляд за окно. По небу плыли круглые белые облака. Некоторые из них были сильно освещены солнцем, другие оставались в тени. Ингода просветы были огромными, и он видел яркое небо, иногда зазоров почти не оставалось. Ещё выше, видимо там, куда ветер не мог дотянуться, стояли неподвижно перистые кружевные полосы.

— Не знаю, есть ли смысл говорить тебе об этом, но ребенок может быть и моим.

Андрей, по-видимому, не ожидал этого. Он застыл и недоверчиво посмотрел на него.

— Да ладно! — он нагнулся вперед, — ты уверен?

— Только в том, что перед самым новым годом, я…, — Ярослав никак не мог подобрать нужное слово: «трахнул её»? — мы…, — «занимались сексом»? «переспали»?

Андрей без слов понял.

И опять эти мучительные разговоры по седьмому кругу: зачем ей скрывать? кто тогда?

Червь сомнения принялся за чёрную работу. Он грыз печень, почки, кости, проникал в кровь, выворачивал внутренности наизнанку.

Единственная польза, которую он смог вынести из разговора с Андреем, так это необходимость проверить отцовство. Ярослав решил, что потребует от Вики сдать кровь на ДНК-исследование. Он сделает это для того, чтобы убедиться, что ребенок не от него. Развеет подозрение, а потом пошлет её куда подальше!

Конечно, он не стал бы заставлять её проходить через это, если б она просто ответила на вопросы. Увы. Ярослав распрекрасно понимал, что бывшая жена всеми мыслимыми и немыслимыми способами будет уходить от ответа, не даст никаких объяснений, промаринует его. Ничего, он не позволит ей морочить себе голову! Его внутренности клокотали и без того! Он выведет малявку на чистую воду и заставит каяться в сокрытии правды! Лишь бы провернуть это дело с анализами! Лишь бы ребёнок был его!

После принятого решения, дышать стало легче, и он смог дожить до субботы. Будь он неладен, если не вырвет у Вики признание. Сегодня и не днем позже. Ярослав вдавил педаль газа, не сбавляя обороты на крутом изгибе Лермонтовкой эстакады. Вика сама была виновата: она всем своим существованием излучала вызов, который заставлял его идти до конца.

Ярослав вошел в калитку.

Он был зол и настроен на серьезную схватку, но при одной мысли о том, что они снова увидятся и него есть на это полное право, дурное настроение куда-то улетучилось. Дверь, открытая нараспашку, выпускала из недр дома аромат выпечки. Он с наслаждением втянул воздух. Мысли улетели в ту весну, когда пришлось ухаживать за ней. Вика любила печь. Пока он строил козни или ловил спады и рост рынка, Вика творила вкуснейшие пироги. С капустой, мясом, луком и ещё сотней неведомых начинок. Он уж и позабыл это. В звонком воздухе холостой свободы быстро исчезли ароматы домашнего уюта, создаваемого ей когда-то. Ярослав сощурил глаза. У Вики легко всё получалось. Она успевала и учиться, и рисовать, и тусоваться с друзьями, и печь. Таскала плюшки в институт, раздавала соседям, клала ему с собой. Он усмехнулся. Давненько никто не заботился о нем так. Может быть, никогда.

Он громко постучал в косяк, ещё не зная, как начать разговор. В уголке дверного проема колыхалась ровненькая паутина, за спиной свистели птицы, шуршали насекомые. Листья еле шептались на жаре. Даже солнце издавало тонюсенькие звуки, касаясь лучами земли и травы. Где-то хлопнула дверца автомобиля, а ещё дальше резко отозвался рев газонокосилки.