Изнанка счастья

Вздохнула, и слезы полились из глаз тоже немного обиженные. Сиротские слезы, как ни крути. Да еще и маму вспомнила, ее тяжелый уход из жизни… Почему, почему все так получилось? Ведь отец очень любил маму… Теперь они, наверное, вместе у бабушки спросят, почему же так получилось…

Леня застал ее горько плачущей, обнял за плечи, прижал к себе, всполошился испуганно:

– Что? Что случилось, Марсель? Девочка моя, не плачь… Ну же, расскажи, что случилось…

– У меня отец умер, Леня… Его жена звонила сюда… Татьяна…

– Да что ты? И когда он умер?

– Полгода назад.

– Как – полгода назад? – Удивленно отстранил он ее от себя. – А почему тебе только сейчас об этом сообщили?

– Я не знаю. Татьяна о каком-то наследстве толковала, об отцовской доле в квартире. Что мне надо приехать и отказаться, бумаги какие-то у нотариуса подписать.

– А… Ну, тогда все понятно. Вот же сволочь какая, а?

– Кто сволочь, Лень?

– Да Татьяна эта, жена отца.

– Почему она сволочь?

– А ты сама разве не поняла?

– Нет.

– Ты думаешь, почему она тебе сразу об отцовской кончине не сообщила? Почему не озаботилась тем, чтобы ты нормально с отцом простилась?

– Я не знаю… Она сказала, что не было возможности меня разыскать.

– Ага! И ты поверила! Да она и не собиралась тебя разыскивать, вот что самое подлое, понимаешь? Она ведь все прекрасно понимала про отцовскую долю в квартире, что по закону ей придется с тобой делиться… А так… Если ты ничего об отцовской смерти не знаешь, то и на наследство в течение шести месяцев не заявишься… Она решила скрыть, что у отца еще наследники есть, понимаешь? Но видать, скрыть не удалось. Где-то в документах вылезла информация, что у наследодателя дочь имеется.

– Выходит, если бы не нотариус… Я бы и не узнала никогда?

– Да, так и есть…

– Но она бы хоть извинилась! Она же на меня напала, что я должна… Что обязана…

– А что ей оставалось делать, сама посуди? Нападение всегда получается производительнее извинения. Огорошить, поставить перед фактом, потом приказать решительным голосом! И вот ты уже и на все согласная, покуда такая есть – огорошенная напрочь!

– Но это же… Это же бессовестно с ее стороны…

– А я о чем? Я и сам терпеть не могу подобные крысиные варианты. Но я-то уж всякого в жизни насмотрелся, мне не в первой… А тебе… Бедная ты моя девочка… А знаешь что? Ты наплюй на нее, вообще не езди, если так. Вот пусть и повертится со своим наследством, так ей и надо!

– Нет, что ты, Лень… Ехать все равно надо…

– Да брось, я тебе говорю! Не езди! Зачем тебе это наследство, столько хлопот!

– При чем тут наследство, я ж не поэтому… Да и не надо мне никакого наследства…

– Тогда тем более!

– Ты не понимаешь, Леня! Ты не понимаешь главного! Мой отец полгода назад умер, а я даже не знала об этом!

– Ну, не знала… И что? Жила же как-то с этим незнанием! А если бы вообще не узнала? И тоже бы жила в неведении. Так у тебя с отцом отношения сложились, и ты в этом не виновата!

– Нет, нет… Все равно ты не понимаешь… Я должна поехать, Лень. И я подпишу все бумаги, какие отцовская жена хочет. И я должна на кладбище сходить, проститься. Пусть так, пусть поздно, но должна!

– Да ничего ты не должна.

– Нет, должна. У меня душа этого требует. И я даже представить себе не могла, что ты меня не сможешь в этом понять!

– Да бог с тобой, конечно же, я тебя понимаю. Я как лучше хотел, чтобы тебе легче было…

– Мне легче поехать, Лень. И чем скорее, тем лучше. Сейчас я соберусь с мыслями, умоюсь холодной водой и пойду покупать билеты на вечерний поезд. Который час, а?

– Половина двенадцатого… Но Марсель! Зачем такая спешка? И зачем тебе ехать одной? Вот погоди, я с дежурствами подменюсь, выкрою себе пару-тройку свободных дней…

– Да не могу я ждать, Леня! Как ты не понимаешь?

– Да хоть убей, не понимаю! Честное слово!

– Ну, тогда я не знаю, как тебе еще объяснить… Я, наверное, быстрее съезжу, чем объясню. Все, Лень, я за билетом пойду… Потом поговорим, ладно?

– Тогда я с тобой. Дай только передохну часок.

– Не надо! Отдыхай, ты же после дежурства! Я вижу, как ты устал… Да, я там суп сварила, и жаркое… Сам разогрей, хорошо? А я побежала…

– Что ж, беги…

Марсель услышала, как мелькнула плохо скрытая нотка обиды в его голосе. Но ноги уже сами несли ее в прихожую, голова четко соображала, что нужно взять с собой… Паспорт, деньги… Причесаться немного… Можно бы, конечно, домашние джинсы с футболкой снять и надеть что-то более приличное, но ладно, и так сойдет. Ближайшие билетные кассы находятся на соседней улице, двадцать минут быстрым шагом.

Выскочила из подъезда, почти бегом побежала в сторону арки, сама не осознавая до конца, почему так торопится. Нет, в самом деле, что это с ней? Так печальная новость глубоко в душу вошла? Всплыла из подсознания детская любовь к отцу, и пепел Клааса постучал в сердце несчастного Уленшпигеля? Кто знает… Иногда мы сами себе не принадлежим в своих поступках, а просто бежим по наитию, куда мятущаяся душа зовет…

Оп!.. Мятущаяся душа вздрогнула и замерла в испуге – с той стороны арки навстречу ей шел Джаник…

Даже не шел, а бежал. Увидел ее, остановился, спросил, запыхавшись: