Изнанка счастья

– Ну вот… Нам обоим на днях двадцать семь стукнет, вроде как возраст самый подходящий, чтобы определиться.

– Да при чем тут возраст, Юрка…

– Да притом! Как ты не понимаешь, мам? Если для мужчины двадцать семь – не возраст, то для женщины – ого-го какой возраст! По крайней мере, Ленка так считает. И к этому «ого-го» у них полагается с определенными результатами подойти.

– Это с какими же? С кольцом на пальце?

– Да хотя бы и с кольцом… Хотя и не в кольце дело. Ленке ребенка родить хочется, понимаешь?

– Если хочется – пусть рожает, какие проблемы?

– Так мы опять к тому же и возвращаемся, мам… Ты же знаешь Ленку! Для нее принципиально, чтобы ребенок родился при наших замужних женатых статусах! И чтобы на территории, которая тоже имеет статус общесемейной!

– Хм… А в моей квартире, значит, ей рожать не пристало, да? Она ведь только числится моей, ты же знаешь, что я давно ее на тебя переоформить хотела… Но могу и сейчас дарственную оформить. Или на свадьбу подарить, как скажешь. Вполне приличное семейное гнездышко, тем более вы там хороший ремонт сделали. Кстати, вы все старые вещи из квартиры выбросили или что-то оставили?

– Семейные альбомы оставили, мам. Ты там такая смешная на детских фотках! Глазенки испуганные, вся собранная в комочек, похожа на маленького зверька… Так и кажется – протяни палец, и хватанешь зубками! Я тебе потом эти альбомы принесу.

– Не надо, Юрка.

– Да почему?

– Не хочу свое детство помнить.

– Но там же фотографии твоей мамы, бабушки… Еще какой-то мужчина рядом с твоей мамой есть. Отец твой, наверное.

– Хорошо, я потом сама разберусь, что с ними делать. Не выбрасывай.

– Да я бы все равно их не выбросил, что ты. Рука бы не поднялась. А почему ты не хочешь свое детство помнить? Никогда раньше не рассказывала…

– Я и сейчас не хочу, Юр. И вообще… По-моему, мы с нашей темы сбились. Ты ведь совета просил, правда? Вот и давай мы с папой будем тебе советы давать, а про мое детство говорить не будем. Я не хочу.

Они замолчали неловко, и Леня первым разрушил эту тягучую паузу, произнес тихо:

– А мне твоя Ленка очень даже нравится, Юрка… Я бы твоем месте женился и не жаловался, что тебе, видишь ли, горького не хватает.

– Да я вовсе не жалуюсь, пап!

– Конечно, не жалуешься. Ты с жиру бесишься, только и всего. Такая девка замечательная! Умная, уравновешенная, без закидонов!

– Ага… Скажи еще – не пьет, не курит… – грустно-насмешливо кивнул Юрка.

– Да! Не пьет и не курит! И ничего смешного я в этих достоинствах не вижу, потому что по нынешним временам это и впрямь золотые достоинства, понял?

– Да понял, понял… И ладно, и хватит на этом, пап. Ты прав, зря я этот разговор затеял.

– Конечно, я прав… – уже не так уверенно пробурчал Леня, глядя на сына исподлобья. – И еще раз повторю, что не ожидал от тебя подобного проявления инфантильности.

– Это вовсе не инфантильность, Лень… – тихо, но уверенно возразила Марсель. – Зачем ты так говоришь?

– А как надо? Рассуждать и сочувствовать, как ты, да?

– Да, именно так. Рассуждать, сочувствовать и стараться понять, помочь и поддержать.

– Пап! – вдруг резко выпрямил спину Юрка, глянув на отца в упор. – А вот моя мама, интересно… Если была бы жива… Что бы она мне сейчас сказала?

Леня растерялся, медлил с ответом. Потом глянул на Марсель, снова перевел взгляд на Юрку. Еще помедлил, хотел было что-то сказать, но Юрка перебил его, произнес торопливо, глянув на Марсель:

– Прости, мам. Я не хотел тебя обидеть.

– Да что ты, Юрка… – так же торопливо ответила она. – Я и не думала обижаться, что ты… Тем более, я уверена, что твоя мама сказала бы то же самое. Решай сам, Юр, слушай себя… И помни, что ты ничего никому не должен. А мы с папой примем любое твое решение. Потому что мы любим тебя и верим в тебя.

– И я вас тоже люблю. Спасибо, мам.

– Ну, развели телячьи нежности! – тихо, но вполне одобрительно проговорил Леня. – У тебя, Юрка, завтра две плановые операции по графику, а ты сейчас уйдешь от нас, разнеженный. Куда это годится, а?

– Да, мне и в самом деле уже пора… – поднялся Юрка из-за стола, улыбаясь. – Спасибо за котлетки, мам! Вкусно было!

– Ой, а чаю, Юр? Ты даже чаю не выпил!

– Не хочу. Ладно, я побежал. Обещал сегодня Ленку с работы встретить. В супермаркет пойдем, продуктами закупаться, в субботу у меня день рождения. Не забыли, кстати?

– Ну что ты, Юр… – обиженно протянула Марсель – Скажешь тоже…

– Да ладно, я пошутил. Значит, в субботу к пяти часам я вас жду? Надеюсь, с дежурствами вопросы решили, чтобы субботу освободить?

– Да конечно, решили… Куда от тебя денешься… – улыбнулся Леня.

– Ну, тогда все, прощаюсь до субботы. Не провожайте, я сам дверь закрою…

Юрка ушел, а они сидели молча какое-то время. Потом Марсель тихо вздохнула, поднялась, начала собирать посуду со стола. Глянув на Леню, проговорила задумчиво:

– Надо же, как время быстро идет, правда, Лень? Вот уже и Юрке двадцать семь… И мне почти тридцать шесть… Ужас как много.

– Ну да. Много, конечно, – с улыбкой кивнул Леня. – А если учесть, что мне уже скоро семьдесят стукнет, так вообще – ужас-ужас…