Израиль и США: Основные этапы становления стратегического партнерства 1948–2014

Такая позиция соответствовала республиканской концепции внешней политики в отношении палестино-израильского конфликта, что подразумевало намерения администрации США отныне рассматривать проблемы всего региона в целом, а не только ближневосточный конфликт. Тем не менее Дж. Буш предпринял политический жест, однозначно подчеркивающий его произраильскую позицию: на встрече с премьер-министром Израиля А. Шароном в Вашингтоне весной 2001 г. Буш заявил, что его администрация начинает процесс перевода посольства США из Тель-Авива в Иерусалим (что на практике так и не было исполнено. – Т.К.). Одновременно США наложили вето на резолюцию Совета Безопасности ООН о размещении международных наблюдателей на палестинских территориях, против чего возражали израильтяне. Шарон, в свою очередь, также не проявлял никакой заинтересованности в активизации переговоров с Арафатом. С приходом нового руководства в Израиле и в США желание «отделаться» от Арафата стало целью, в равной мере преследуемой преемником Барака в Израиле и преемником Клинтона в Америке»[701].

В целом американское давление на правительство Шарона при Буше-младшем было негласным, вежливым – без шума, без окриков, как это случалось при его отце, Буше-старшем. С Шароном у Буша-младшего были прекрасные отношения, они хорошо понимали друг друга, хотя это не означало, что между ними не существовало разногласий. Многие специалисты отмечали, что Буш даже находился под влиянием более опытного и харизматичного военного героя и главы Израиля – Шарона[702].

7.2. Американская ближневосточная политика после 11 сентября 2001 г.: курс Буша-младшего на жесткий гегемонизм

Обстановка резко изменилась после террористической атаки на США 11 сентября 2001 г. Эта трагедия поразила весь мир. Президент Путин стал первым зарубежным лидером, выразившим Бушу соболезнования. В конце сентября российский президент предложил план поддержки американских усилий в их борьбе с терроризмом, предусматривавший готовность делиться разведывательной информацией и предоставить американцам российское воздушное пространство. Однако Буш не был заинтересован в развитии дружественных отношений с Россией. Он нарушил обещание, данное Путину еще его отцом, Бушем-старшим, не расширять НАТО в сторону границ России и начал окружать российское государство американскими и натовскими базами.

Сентябрьские события и их последствия дали новый импульс международной стратегии США. Окружение президента стало проводить линию на усиление силового компонента в американской политике. После событий 11 сентября на политической арене Белого дома в команде президента наибольшее влияние приобрели новые молодые политики жесткого неоконсервативного толка. К ним в первую очередь относились Кондолиза Райс, И. Льюис, Либи и Пол Вульфович.

Задача борьбы с терроризмом и «наведения порядка» в нестабильных регионах мира стала основным направлением в официальной доктрине обеспечения безопасности США[703]. События 11 сентября стимулировали пересмотр Белым домом мировой ситуации и роли в ней Соединенных Штатов. Возобладала линия на активное вмешательство в «неблагополучные страны», представляющие «угрозу» США. Белый дом выработал доктринальное обоснование своей новой наступательной стратегии, которая была сформулирована в программных выступлениях президента и получила название «Доктрина Буша». Основные ее направления сводились к следующему[704]: впервые открыто провозглашалась цель сохранения военной гегемонии США в мире и право на применение военной силы в одностороннем порядке, причем предусматривалась возможность использования этой силы превентивным образом. Право на превентивную войну стало новым словом американской стратегии, и не случайно именно этот пункт вызывал наибольшие дискуссии в мире. В программном «Обращении к стране», сделанном президентом в январе 2002 г., Буш говорил о том, что США должны стать страной, которая служит целям более высоким и более значительным, чем собственные национальные интересы, что у американцев есть обязательства не только перед страной, но и перед историей[705]. Российский политолог Т.А. Шаклеина охарактеризовала внешнюю политику Буша-младшего следующим образом: «Американская миссия получила новый мощный импульс и была сформулирована в универсальных категориях. Объявленная война не имела географических пределов, нанесение превентивного удара рассматривалось как неотъемлемая часть эффективной обороны страны»[706]. З. Бжезинский так писал о новой стратегии Буша: «Самочинная коронация президента США в качестве первого глобального лидера была историческим моментом… Полтора десятилетия верховенства Америки стали периодом верховенства вооруженных сил США во всем мире, и они все чаще участвуют в военных действиях и операциях принуждения»[707].