Израиль и США: Основные этапы становления стратегического партнерства 1948–2014

Многие израильские специалисты считают, что заслуга достижения соглашения принадлежит в основном президенту Египта Анвару Садату и премьер-министру Израиля Менахему Бегину. Садат по своей собственной инициативе совершил поездку в столицу Израиля Иерусалим (который до сих пор международным правом не признается столицей Израиля). Египетский президент решился на этот шаг только при условии освобождения Синая. Были у него и другие веские причины искать мира с Израилем: в мае 1977 г. израильской разведке стало известно, что ливийский лидер М. Каддафи готовит заговор против Садата. Эту информацию директор «Моссада» генерал Ицхак Чофи передал Бегину, который решил доставить ее Садату не через американцев. «Возможно, это улучшит атмосферу между нами», – сказал Бегин и не ошибся[387]. Решено было передать ее через короля Марокко Хасана. Марокканский посол в Каире информировал египтян, что израильтяне обладают жизненно важной для Садата информацией. Король устроил в Касабланке встречу между генералом И. Чофи и египетским директором военной разведки генерал-лейтенантом Камалем Хасаном Али, который получил все детали заговора, включая имена и адреса палестинских террористов в Каире. Садат был благодарен и через марокканцев дал знать, что готов выслушать серьезные предложения израильтян. 4 сентября на борту частного марокканского королевского самолета Даян тайно вылетел в Фес, где король Хасан подтвердил заинтересованность Садата в двустороннем соглашении, «в случае, если израильская сторона будет готова проявить гибкость»[388]. Даян подтвердил готовность. Затем подключились американцы. Из США через несколько дней Садату была прислана израильская копия проекта договора вместе с очередным призывом Картера возобновить Женевскую конференцию. Хотя Садат относился к этой идее Картера крайне негативно, он решил с ходу не отвергать это предложение. Однако египетский лидер отверг план Картера созвать Женевскую конференцию с участием СССР. Изгнав из Египта советских помощников, Садат не нуждался в поддержке Москвы для переговоров с Израилем.

В сентябре 1977 г. при поддержке ЦРУ, активном участии египетских и израильских спецслужб, начались тайные контакты между Даяном и египетским заместителем премьер-министра Хасаном аль-Тохами, который проинформировал Даяна о нежелании Садата идти на конференцию[389]. Глава Египта предпочел вести «тихие» двусторонние переговоры с Израилем. Но сначала Израиль должен был дать гарантии вывода своих войск с земли Египта и вернуть весь Синай[390]. В свою очередь, Садат был готов предложить Израилю любые гарантии безопасности, включая силы ООН по обе стороны синайской границы и партнерство в разведке против Ливии и действий СССР на Ближнем Востоке. Даян заверил египтян, что Израиль готов оставить Синай, кроме поселений на северо-востоке полуострова, и воздушные базы около пролива Акаба. Еще одним предварительным условием Израиля было сохранение еврейских поселений на Западном берегу р. Иордан. Несмотря на эти ограничения, переговоры между Даяном и Тохами были довольно успешными. Было решено подготовить более конкретные предложения обеих сторон[391].

Хотя секретные переговоры постепенно готовили почву для начала египетско-израильского диалога, заявление президента Египта на открытой сессии Народного совета в ноябре 1977 г. о том, что он готов приехать в Иерусалим и выступить перед Кнессетом, вызвало в Израиле шок. Израильская военная разведка решила, что слова Садата – это ловушка: накануне Октябрьской войны 1973 г. египтяне тоже уверяли мир в своем миролюбии. Начальник израильского Генерального штаба Мордехай Гур, встречавший Садата в аэропорту, был уверен, что все это просто обман. Приехав в Израиль, 19 ноября Садат произнес речь в Кнессете. Лейтмотив выступления – прочный мир между Израилем и его соседями невозможен без справедливого решения палестинской проблемы; Израиль должен прекратить оккупацию арабских земель, захваченных в 1967 г.; необходимо обеспечить палестинский народ фундаментальными правами на самоопределение, вплоть до создания независимого государства. Министр обороны Эзер Вейцман, слушая историческое выступление президента Садата, послал начальнику Генштаба записку: «Нам надо готовиться к войне». Израильтяне тогда не поняли Садата. Это произошло позже, в процессе кэмп-дэвидских переговоров в США[392].

Потрясены были не только израильтяне. Не меньший шок испытали и многие египетские политики. Министр иностранных дел Египта Исмаил Фахми подал в отставку. За ним несколько высших официальных лиц египетской дипслужбы. В Вашингтоне хранили растерянное молчание. Прошло несколько дней, пока Белый дом откликнулся на эту инициативу. Бегин же уже на следующий день по радио объявил о своем приглашении Садату посетить Израиль. Через пять дней через американские посольства в Каире и Тель-Авиве было послано официальное приглашение Бегина[393].