Изумруд раджи

– Да, сэр. После того как я убрала чайную посуду. Я принесла ей журнал расходов и сдачу с денег, которые она мне дала.

– Она дала вам деньги в пятифунтовых банкнотах?

– Одну пятифунтовую банкноту, сэр, – ответила шокированная Марта. – Расходы никогда не доходили до пяти фунтов. Я очень тщательно слежу за этим.

– Где она держала деньги?

– Я не совсем уверена, сэр… Мне кажется, что она их носила с собой, в своей черной бархатной сумочке. Но, разумеется, она могла держать их в одном из ящиков комода в своей спальне, которые запирались на ключ. Она очень любила запирать вещи, но часто теряла ключи.

Сэр Эдвард кивнул.

– Вы не знаете, сколько у нее было денег – я хочу сказать, в пятифунтовых банкнотах?

– Нет, сэр, я бы не могла назвать точную сумму.

– И она ничего не говорила вам, что могло бы навести вас на мысль, будто она кого-то ждет?

– Нет, сэр.

– Вы совершенно уверены? Что именно она сказала?

– Ну, – задумчиво произнесла Марта, – она сказала, что мясник – просто грабитель и мошенник и что я купила на четверть фунта чаю больше, чем следовало. Сказала, что миссис Крэбтри выдумывает всякую чепуху, если не желает есть маргарин, и что ей не нравится одна монета в шесть пенсов, которую я ей принесла на сдачу, – одна из новых монет, с дубовыми листьями на ней. Она сказала, что она фальшивая, и мне стоило больших трудов ее переубедить. И она сказала… о, что рыботорговец прислал пикшу вместо мерланга, и спросила, сказала ли я ему об этом, а я ответила, что сказала… Вот и все, сэр… по-моему.

Речь Марты помогла сэру Эдварду так ясно представить себе покойную даму, как не сделало бы это самое подробное описание. Он небрежно заметил:

– Довольно трудно с такой хозяйкой, а?

– Она была немного капризна, но она, бедняжка, нечасто выходила из дома, оставалась в четырех стенах, поэтому нужно же ей было как-то развлекаться. Она была придирчивой, но добросердечной, ни один нищий не уходил от ее двери с пустыми руками. Возможно, она была капризной, но очень щедрой дамой.

– Я рад, Марта, что остался один человек, который сожалеет о ней.

Старая служанка задохнулась:

– Вы хотите сказать… О, но они все ее любили… правда, в душе. Все они время от времени ссорились с нею, но это ничего не значило.

Сэр Эдвард поднял голову. Сверху донесся скрип ступенек.

– Это спускается мисс Магдалена.

– Откуда вы знаете? – резко спросил он.

Старая женщина покраснела.

– Я знаю ее походку, – пробормотала она.

Сэр Эдвард быстро вышел из кухни. Марта была права. Магдалена только что спустилась по лестнице. Она с надеждой посмотрела на него.

– Пока я не слишком продвинулся, – сообщил Поллизер, отвечая на ее взгляд, и прибавил: – Вы случайно не знаете, какие письма получила ваша тетя в день смерти?

– Они лежат все вместе. Полицейские их просматривали, конечно.

Она провела его в большую гостиную, отперла выдвижной ящик и достала большую черную бархатную сумку со старомодной серебряной застежкой.

– Это сумка тетушки Эмили. Все лежит внутри, точно так же, как в день ее смерти. Я ничего не трогала.

Сэр Эдвард поблагодарил ее и вытряхнул содержимое сумки на стол. Он подумал, что оно представляет собой наглядный образец сумочки эксцентричной старой дамы.

Там лежало несколько серебряных монет, два печенья «имбирный орех», три газетных вырезки о шкатулке Джоанны Сауткотт[6], дрянной стишок о безработных, «Альманах старого Мура», большой кусок камфары, несколько пар очков и три письма: одно, написанное тонким почерком, от некоей «кузины Люси», затем счет за ремонт часов и обращение от благотворительной организации.

Сэр Эдвард очень внимательно все осмотрел, потом снова уложил в сумочку и со вздохом вручил ее молодой женщине.

– Благодарю вас, мисс Магдалена. Боюсь, здесь мало что может пригодиться.

Он встал, заметил, что из окна открывается хороший обзор ведущей к входной двери лестницы, потом взял руку Магдалены в свои.

– Вы уходите?

– Да.

– Но… все будет хорошо?

– Ни один человек, связанный с законом, никогда не свяжет себя столь опрометчивым утверждением, – мрачно ответил сэр Эдвард и спасся бегством.

Он шел по улице, погруженный в свои мысли. Разгадка головоломки была тут, рядом, а он ее не нащупал. Чего-то не хватало, какой-то мелочи. Просто чтобы указать ему нужную сторону…

Чья-то рука опустилась ему на плечо, и Поллизер вздрогнул. Это оказался Мэтью Воган, слегка запыхавшийся.

– Я за вами гнался, сэр Эдвард… Хочу извиниться за свои плохие манеры полчаса назад. Но, боюсь, у меня не самый лучший в мире характер. С вашей стороны ужасно любезно уделить время нашим делам. Прошу вас, спрашивайте меня о чем угодно. Если я чем-то могу помочь…

Внезапно сэр Эдвард замер. Его взгляд был прикован не к Мэтью, он смотрел на противоположную сторону улицы. Несколько сбитый с толку молодой человек повторил:

– Если я чем-то могу помочь…

– Вы уже помогли, мой дорогой юноша, – сказал сэр Эдвард. – Тем, что остановили меня именно в этом месте и заставили обратить внимание на то, что я иначе пропустил бы.

Он показал рукой на маленький ресторанчик напротив них.

– «Две дюжины дроздов»? – спросил Мэтью с удивлением.