Изумрудная муха

– Ты тётю Муру не оплакивай. Это она погубила Степана. Он простодушный был, дурак. Знаешь, как он её называл? «Мой рыженький бесёнок»… Околдовала. Заворожила. Ведь так её и старик Малинников называл… Бесёнок! А в ней такой бес сидел! Скольких мужиков погубила, скольким семьям горя принесла! Они с Малинниковым были два сапога пара. Он должен был под суд идти за махинации с поставками на фронт, но почуяв неладное, перекинул все свои акции сыну. У него и так богатства было предостаточно. Того судили, он разорился и, кажется, упекли в тюрьму. Могли бы расстрелять, под трибунал попал бы – военное время. А папеньке наплевать на сынка. Старик Малинников с Мурочкой то на водах на Кавказе, то на заливе в Финляндии, то в Крыму… Носился с ней как с писаной торбой! Развратил её вконец. А она и рада была, мерзавка. И на внуков наплевал. Ничего, поджарят её там вместе со стариком Малинниковым черти! Во время революции сын Малинникова с семьёй бежал во Францию, работал в Париже таксистом. Это нам рассказали родственники отца, тоже эмигранты. Мы с твоим отцом виделись с ними в Париже. Ты не знала, что у нас есть родственники во Франции? Мы от тебя скрывали, это было слишком опасно. Такое было время. Мы тебя берегли…

Утром Елизавета Ивановна выглядела усталой, пожаловалась, что плохо спала.

– Не выходила из головы муха, так и стояла перед глазами. Степан Кузьмич ничего тебе не говорил?

– Сказал, что будет звонить, – соврала Люба.

Это как будто немного успокоило Елизавету Ивановну.

– Теперь о Катерине. Не занимается, уроки побоку, завела большие тетрадки, в них рисует какие-то страшные рожи, старух и красавиц. Что за чудачества?.. Мурка не оставила завещания? – тон как будто безразличный. – Сейчас ему не до этого, старик, вероятно, убит горем, мне думается, его надо окружить вниманием.

– Там есть кому. Он в надёжных руках, – Люба рассмеялась.

– Да?! Вот как! Старый греховодник. Бог с ним. Меня больше интересует вопрос: цела ли муха? Поедешь – потребуй напрямик. Отдайте нам нашу изумрудную муху! Возможно, у него руки не доходят, надо дать ему время. Будет ещё сорок дней…

После завтрака она направилась в своё кресло у телефона.

– Бонжур, мон анж! Как почивать изволили? А мне нет сна, нет покоя. Вечная проблема отцов и детей! Мучаемся с Катериной, никакой на неё управы нет. Ну как же, дорогая моя, хорошо помню этот спектакль. Да, слышала, что возобновили. А тогда состав был изумительный! Отца Ванюшина играл Зражевский в очередь с Рыбниковым, мать – Клавдия Иванна Алексеева, племянница Ермоловой, Костю – Николай Соловьёв. Клавдию прекрасно играла наша душенька Валентина Николавна Орлова (как она себя чувствует после падения?). Мужа Клавдии играл Карцев, племянницу Леночку – Лидия Назарова, жена Демьяна Бедного, гимназиста играл Цыганков, Людмилу – Непомнящая, её мужа, купчика, – Чернышов… «Книжечки читаете?» – он Косте. А дела-то ваши плохи, мол. «Вы хам! – ему Костя. «Хам, а через два года на резиновых шинах в собственном экипаже поеду. Хам, а поеду!»… Да, дорогая моя. «Хам, а поеду!» Страшный образ, очень ложится на наши времена. Жук, вор, хапуга, вот-вот дорвётся до пирогов! Скажите, у Найдёнова «Дети Ванюшина» – только одна эта пьеса? Да, успех был невероятный. Ставили для филиала, а пришлось перевести на основную. Каждый вечер аншлаг, хоть по два раза в день спектакль играй!.. Рекомендуете посмотреть «Холопы» Гнедича? В постановке Львова-Анохина? Да, читала, хвалили в газетах. Превозносили до небес Елену Николаевну Гоголеву. Что же, может, успеем до закрытия сезона. Давно мы с Любкой в театр не выбирались… Да, она молодец. Ноги, слышала, отказывают… Наши блаженной памяти знаменитые старухи ведь тоже до конца были верны сцене. Евдокия Дмитриевна почти ослепла, так ей все помогали – водили по сцене. Для зрителя как будто так и надо, знак уважения к почтенной старости, но мы-то знали, что старушка может не туда пойти, наткнуться на что-то, упасть не дай бог… Теряли слух, память. Забывали текст. Так мы, молодые, бывало, отвернёмся от зрителя и подсказываем мимикой – старухи научились читать по губам. Варвара Николавна туга на ухо была, и глаза плохо видели. Алексанна Санна и глуха, и слаба зрением, и ноги… Спасали суфлёры. У нас прекрасные были суфлёры! Старухи на сцене – так они из своей суфлёрской будки чуть ли не по пояс вылезали, отслеживали все реплики и мимикой и голосом подсказывали. Да-с! А уж после спектакля старухи их благодарили, благодарили. Перед спектаклем: «Голубчик, миленький, вы уж последите за мной…» Конечно, а как же! Помню, я сама Яблочкину, мою душеньку, по сцене водила… На склоне лет сыграли свои самые значительные роли… У вас променад? Детка, оденьтесь потеплее, день красивый, солнечный, но ветер!