Изумрудная муха

Люба переживала уход близких, горевала, но жизненные заботы вскоре отвлекали её от печальных мыслей. Она читала книги, оплакивала литературных героев, но сознавала, что они выдуманы автором, и эти печали забывались. Первый настоящий ужас от встречи со смертью она испытала на Рижском взморье, когда девочкой она воочию увидела труп утонувшего всего час назад мальчика, с которым утром в компании отдыхающих ребятишек играла в волейбол на пляже. Люба и её родители жили в одном из коттеджей в доме отдыха и творчества писателей в Дубултах. Мальчика звали Сашка, и был он сыном директора дома отдыха. Он жил с родителями в квартире над конторой и библиотекой в скромном коттедже на территории дома отдыха. Семья директора была из коренных рижан, и Сашка с детства рос на взморье. Прирождённый организатор, он легко вписался в компанию детей писателей, был затейником игр и заплывов. Приносил на пляж мячи, шпажки и кольца для игры в серсо. Бегал и плавал он лучше всех, вместе со взрослыми крепкими мужчинами заплывал далеко в море. Накануне он возглавил поход в кино на фильм «Вива, Вилья!», и девочки единодушно решили, что он похож на мексиканца. Он был коренастый, смуглый, кудрявый брюнет, белозубый, с карими глазами. Им всем тогда было лет десять-двенадцать. В тот жаркий день после обеда никто на пляж не пошёл. Решили отсидеться до полдника дома. На полдник ходили в пять. Время ещё не подошло, когда на песчаной дороге, ведущей к пляжу, раздались крики. Люди бежали к морю, и Люба разобрала только слово «утонул». Папа и мама заволновались: море мелкое, разве можно в нём утонуть? Свело ногу? Сердечный приступ? Пьяный? Любу вызвали девчонки. Сказали: Сашка. Утопленник лежал на песке, его пытались откачать. Из его рта вытекала вода. Да, это был Сашка. Он был серого цвета, как мокрый песок, на котором он лежал. Кругом стояла толпа. Тут были отдыхающие, взрослые и дети. Были и латыши, из обслуживающего персонала дома отдыха. Говорили, что час назад видели, как он бежал к морю. Люба отошла подальше в дюны, к соснам, и села на песок. Её мутило. На ужин она с родителями не пошла. На другой день отдыхающие собирались у столовой группами. Активистке, пожилой детской писательнице, добровольно сдавали деньги на похороны. Кто-то рассказывал, что здесь часто тонут молодые сильные мужчины. Как будто за ними идёт охота. Звучало слово «диверсия». Говорили, что за границей изобрели аппарат, с которым можно часами плавать под водой, оставаясь незамеченным. Люди слушали, верили и не верили. Про акваланг в писательских кругах ещё не знали. Люба не ходила к морю несколько дней. С того дня детей одних на пляж не отпускали. Разрешали плавать только под присмотром. Пляжные игры прекратились. Подходил срок возвращаться домой, и Люба покинула Рижское взморье без сожаления.