Изумрудная скрижаль

Граф оказался у себя в кабинете, однако настроен был негостеприимно. На письменном столе были разложены листы бумаги, испещренные формулами. Его сиятельство, едва Анита вошла, в спешном порядке прикрыл их газетой и дал понять, что в настоящий момент невероятно занят, а потому не расположен болтать о пустяках.

Анита со слов Вероники кратко обрисовала ему ситуацию с продовольствием. Граф Ингерас отнесся к ее сообщению с полным равнодушием.

– И что прикажете делать?

– Надо как можно скорее сделать вылазку в ближайший населенный пункт, – предложила Анита. – Запастись всем необходимым… заодно проинформировать власти о происшествиях в замке.

На отталкивающем обличье графа не дрогнул ни один мускул.

– Вылазку? Через лес? По таким дорогам?

– У вас есть другие предложения? Не можем же мы сидеть тут впроголодь и ждать, пока растает снег.

Граф слегка запсиховал и от дальнейшей дискуссии уклонился.

– Давайте поговорим об этом завтра. Сегодня у меня совершенно нет времени.

По винтовой лестнице с башенной верхотуры Анита спускалась, испытывая одновременно и обиду, и злорадство. Хорошо же, господин граф, наследник Дракулешти, если вы предпочитаете умереть с голоду, лишь бы не вступать в контакт с обществом, найдутся люди поблагоразумнее и поэнергичнее вас. Один такой человек прямо здесь, под боком. С Нова-Лингу он напортачил, но не дуться же на него вечно. Сейчас такой союзник неоценим.

Андрея Вадимовича Анита застала за сборами: он увязывал свою верхнюю одежду.

– Куда это вы, поручик?

– Перебираюсь поближе к вам. Алексей Петрович заходил, сказал, что по соседству с вашей комнатой есть еще одна. Там, правда, пусто, пыльно… но можно все обустроить. Он сказал, что при нынешних обстоятельствах нам полезно будет держаться рядом. Считаю, правильно.

– А вы не думали о том, чтобы уехать? По-моему, вам есть о чем доложить полномочному комиссару.

– Думал ли я? Да я уже битых три часа голову ломаю…

– Вы же утверждали, что это просто.

– Утверждал. Но вот закавыка: проводник мой в ящик сыграл, а без него, как ни крути, не выбраться… Или вы знаете дорогу?

– Не знаю. Зато у нас теперь есть сани, мы могли бы попробовать. Я и Алекс составим вам компанию.

– Смело! – Гвардии поручик поразмыслил, затем тряхнул чубатой головой: – Это мне нравится! Пойду для начала осмотрю санки. А завтра с утра и двинем.

Он кинул узел с одеждой на кровать и вышел. Анита напросилась ему в попутчицы, и они вдвоем отправились в сарай, где стояло транспортное средство, на котором Андрей Вадимович накануне прибыл в замок.

– Ах ты ж, ежка-матрешка! – озадаченно ругнулся поручик Баклан, отперев ворота.

Анита добавила примерно то же самое, только с испанским колоритом и на языке Сервантеса.

Полозья саней были не просто иссечены, а буквально раскрошены так, что не приходилось и думать о возможности восстановления. Тому же разрушительному воздействию подверглись и оглобли.

– Не бывать нашей поездке, Анна Сергеевна, – заключил Андрей Вадимович. – Теперь эти деревяшки только на дрова, в печку…

С ним нельзя было не согласиться.

Миновало три дня. Замок затих, как будто затаился в преддверии новых потрясений. За это время, хвала небесам, никого не убили, однако атмосфера под вековыми сводами сделалась чрезвычайно напряженной. Граф Ингерас почти не выходил из своего кабинета, исключение составляли лишь врачебные осмотры – раз в день он исправно измерял Аните температуру новейшим ртутным термометром со шкалой Фаренгейта и сосредоточенно приникал к трубке стетоскопа, чтобы убедиться, что дыхание и сердцебиение у пациентки в норме.

Анита чувствовала себя здоровой, но граф всякий раз хмурился, находя лишь одному ему ведомые отклонения. Забота, какую редко встретишь даже у платных медиков, смущала Аниту. Наговорить бы графу резкостей, потребовать, чтобы он перестал valyat vanku и объяснил то, что было ведомо ему одному… Но как будешь суровой, когда к тебе со всей душой?

Остальное время потомок Цепешей просиживал взаперти. Вероника, которая при всей своей невоспитанности не была черства сердцем, исправно, трижды в сутки, носила ему еду, но в кабинет он ее не пускал, приказывал оставлять тарелки под дверью. Чем занимался граф у себя, оставалось загадкой, но было очевидно, что эта работа принимала день ото дня все более интенсивный характер. И это тоже настораживало.

Гвардии поручик Баклан несколько раз выбирался из замка, чтобы изучить окрестности и выяснить состояние подъездных путей. Результаты не обрадовали: все вокруг было завалено снегом, влажным и топким, как болотная зыбь. Уехать отсюда на карете графа или тем паче уйти пешком, пусть и на лыжах, не представлялось возможным.