Изумрудная ведьма

Он замолчал, глядя на Эль, но больше не делал попыток дотронуться до нее. Да и зачем? Для живых людей сновидения бестелесны, но кто знал, что мог настоящий маг иллюзий в своем же кошмаре. А потому Фредрик вновь попытался освободиться, и на этот раз, к его удивлению, волшебных пут не было. Он выпрямился и шагнул было к Черному Колдуну, но тот неожиданно заговорил. Быстро, четко и зло.

– Я предлагаю тебе договор, Фредрик Альва.

– Волки не…

– Дослушай!

Приказ прозвучал оглушительно, вынудив Эль отшатнутся и испуганно уставиться на волшебника перед ней. Казалось, она только его заметила, что было удивительно и странно. Она же не его видение, так почему…

– Дослушай сначала, что я скажу, а потом уже будешь гордо швырять мое предложение мне же в лицо. Если захочешь.

Колдун замолчал, бросил последний взгляд на ярко мерцавший талисман на груди Эль, который так походил на его собственный, а потом повернулся к Фредрику и заговорил, глядя ему прямо в глаза.

– Пакт, молодой Волк. Я предлагаю нам с тобой заключить пакт. Тебе он не будет стоить ничего, кроме совести. Но, я уверен, твой род собачьих весьма быстро залижет эту рану. – Он холодно усмехнулся.

– Чего ты хочешь? – медленно спросил Фредрик, не обращая внимания на намеренное оскорбление.

– Твоего невмешательства, – быстро откликнулся маг. – Ты не вмешиваешься в мои планы. Я не трогаю твоих Волков.

– Тебе нужно пройти через границу, – после недолгого молчания протянул Альва. – В любом другом случае ты бы не пришел ко мне.

– Верно, Волк. Я не хочу лишних смертей…

– С каких это пор? – сардонически рассмеялся Фредрик и вдруг оскалился. – Помнится, в последний раз ты был настроен весьма кровожадно.

– Цель изменилась.

– И кто же она теперь? – фыркнул Альва. Однако последовавшая за вопросом тишина заставила его медленно выпрямиться, когда он неожиданно все понял. – Страда. Ты хочешь добраться до Страды.

– Дай мне завершить месть, и я уйду. Навсегда.

– Я не пойду на предательство.

– А на спасение Озилэнда? Одна смерть в обмен на мир в королевстве. Это достаточная цена для стража границы?

– Чтобы я верил тебе на слово? Да, маловато. Мне нужны гарантии…

Неожиданно маг поднял руку и указал на Эль.

– Она будет гарантом. Ты можешь убить ее, если я тебя обману.

– Ты же знаешь, что я никогда это не сделаю! – прорычал Фредрик, но осекся, когда заметил улыбку на губах Колдуна.

– Ты, может, и нет. Но всегда найдется тот, кто сможет, – прошептал он с какой-то удивительной горечью. – Например, твой дружок Робредо. О, ты и сам знаешь, что он с радостью. Верно? Он уже этого хочет!

Фредрик скрипнул зубами и отвел взгляд. Спорить было бессмысленно. Вернувшись в тот день из башни профессора Сапаты, он не мог не ответить Альберу. Кровь требовала платы за кровь. И друг принял это с достоинством, но вряд ли изменил свое мнение. Так что, будь Колдун проклят, но он прав. И, словно услышав эти мысли, тот тихо договорил:

– Я не прошу твоего ответа сейчас. У тебя есть время подумать. Но я буду ждать решения. На границе. Через неделю.

– А если я откажусь? Что будет тогда?

Маг пожал плечами и улыбнулся.

– Я все равно это сделаю, – проговорил он, делая шаг назад в неожиданно заклубившуюся у него за спиной черноту. – Но цена этого будет для вас слишком велика. Так что думай, Волчонок. Думай.

С этими словами мир перед глазами Фредрика неожиданно заволокла тьма, словно его окунули в самый настоящий кошмар, а потом он очнулся. Тело вздрогнуло, и взгляд уставился в знакомые балки сизого в полуночном свете потолка. Проклятье…

* * *

Эль сидела в продавленном кресле и бездумно смотрела, как над разложенными бумагами плясали маленькие механические перья. Их потускневший от времени серебряный корпус мягко блестел в свете трех магических огоньков, что медленно кружили по комнате, а острые наконечники приятно шуршали, пока выводили очередное надиктованное предложение. Периодически то одно, то другое перо с тихим усталым свистом выпускало в нагретый камином воздух библиотечного закутка, где она пряталась, тонкую струю холодного пара, но под недовольным взглядом снова с тихим скрежетом принималось за свою работу.